Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Избавившись от тестя, Каиафа признал, что намеченный с Анной план устранения галилеянина Бен-Стады никуда не годится и может привести к обратному результату: потере влияния на народ синедриона и лично его, первосвященника. Он вновь, как и при известии о воскрешении Лазаря, почувствовал прилив крови к голове и дрожь в ногах. Нет, нет и трижды нет! Анна прямолинеен, требуя решительных и быстрых мер. Да он и не сталкивался с подобными ситуациями. История с Иоанном напрямую не коснулась ни меня, ни его. Все сделал Антипа. И все претензии к нему. Тут же особый случай. Стрелы галилеянина прицельно летят в синедрион, а это может привести, и уже приводит, к росту недовольства народа законодательной и религиозной властью. То есть, моей, Каиафы, власти. Итак, нужно сделать так, чтобы возбудить народ против галилеянина и тогда стрелы, пускаемые им в синедрион, полетят в его же сторону. Что именно сделать? Нужно расставить ловушки. В какую-то он непременно попадется, ибо избыточно откровенен, вспыльчив, а главное, не знает чувства страха и обычной человеческой осторожности. Ловушки, да, ловушки! Ряд выстроенных в ряд ловушек, в паутине которых он запутается подобно мухе. Так лихорадочно рассуждал Каиафа, все более убеждаясь в том, что галилеянин достоин смерти, только смерти. Возбужденный, он хотел уже послать за двумя молодыми фарисеями, дабы поручить им первую прилюдную дискуссию с галилеянином, но, взглянув в окно, обнаружил на востоке посветлевший горизонт, а это означало, что ночь близится к концу. Теперь он уже не опасался явления Иисуса на праздник в храм. Напротив, желал его.

Через минуту-другую Каиафа заснул.

Ужин в Верхней комнате

Ученики первыми обнаружили, что когда-то приветливый дом Лазаря и его сестер был пуст и заперт. В домике для гостей находился лишь старик, которого Лазарь давным-давно приютил. По первости тот следил за садом и делал то, на что хватало сил, а года три назад совсем ослаб и способен был только на то, чтобы обслужить самого себя. Когда же Марфа с Марией с еще не пришедшим в себя братом срочно оставили дом, они намеревались взять с собою старика, но тот решительно отказался. Мария всплакнула, но дед успокоил: «Я прожил, деточка, большую жизнь. Пора посетить места, где побывал ваш любимый брат».

Случившаяся неурядица с ночлегом, однако, тут же была разрешена. Несколько жителей Вифании, кто по искреннему признанию величия пророка, а кто и из-за обыкновенного человеческого интереса к знаменитости, наперебой приглашали Иисуса и учеников в свои дома на ужин и ночлег. Однако бдительный Петр, обоснованно полагая, что среди них может оказаться и доносчик, решительно воспротивился тому, чтобы остаться на ночь в Вифании, с чем согласился и Учитель. Выбор места пал на имение Симона, после исцеления получившего прозвище «Прокаженный», которое находилось в пределах Верхнего города и, кстати, по соседству с Дворцом первосвященника. Соседство с врагом нисколько не смутило учеников, поскольку Каиафа бывал там в случаях крайне неотложных дел, в основном же дневал и ночевал на даче. И они знали об этом.

Как только было принято решение провести ночь у Симона, Андрей с Иоанном скорым шагом отправились в город, к Симону. Просьба была услышана другом, и он тут же поручил двум сыновьям скрытно подготовить к приему желанных гостей Верхнюю комнату, находящуюся в стороне от основного дома. Затем он отвел в сторонку Андрея и сообщил новость, которая, по его мнению, порадует Учителя.

– По просьбе Никодима, – тихо промолвил, – я приютил Лазаря и его сестер. И теперь они находятся в Верхней комнате.

– Как чувствуют себя? – поинтересовался Андрей. – Мне кажется, Йешу озабочен судьбой друга и женщин, хотя за все время после воскрешения ни разу не заговорил о них.

– Беспокойство вызывает Лазарь. Он очень изменился. Не отвечает на вопросы, иногда лишь улыбнется. Много спит. Руки трясутся так, что не может удержать в руках ложку. Мария, глядя на него, умывается слезами днем и ночью. Держится молодцом лишь Марфа. Все заботы на ней. Я думаю, Андрей, встреча с Учителем взбодрит их, особенно Марию.

– И все же я должен предупредить Йешу. В последние дни он ушел в себя, и кто знает, что у него на уме.