Набоков и неопределенность. Случай «Истинной жизни Себастьяна Найта»

Майерс приводит именно такие примеры коммуникации между живыми и недавно умершими, которые описаны в «Сестрах Вэйн» и которые сам Майерс пытался подтвердить с помощью Уильяма Джеймса. Мунте «много лет восхищался [Майерсом] и любил его, как и все, кто когда-либо его встречал» [Munthe 1947: 360]. 26 августа 1910 года Мунте пригласили лечить умирающего Майерса в Риме:

[Майерс] напомнил мне о нашей последней встрече в Лондоне, когда мы с ним ужинали в Обществе психических исследований и весь вечер напролет беседовали о смерти и загробном мире

<…>. Пока мы разговаривали, в спальню вошел профессор Уильям Джеймс, знаменитый философ и ближайший друг больного.

<…> Джеймс поведал мне о важном уговоре, который друзья заключили между собой: тот, кто умрет первым, клянется послать оставшемуся весточку сразу же, как перейдет в область неизведанного. Они оба верили, что подобная связь возможна. Джеймса так одолевала скорбь, что он даже не вошел в комнату, а рухнул на стул у открытой двери, с тетрадью в руках, приготовившись, с присущей ему методичной точностью, записать послание из загробного мира. <…>

– Я готов, я не боюсь. Наконец я все узнаю. Передайте Уильяму Джеймсу, скажите ему…

Грудь Майерса поднималась и опускалась, и замерла на страшный миг, когда жизнь еще теплилась в нем.

– Вы меня слышите? – я склонился над умирающим. – Вы страдаете?

– Нет, – тихонько произнес он. – Я устал и очень счастлив.

И это были его последние слова.

Когда я уходил, Уильям Джеймс все так же сидел, откинувшись на спинку стула <…>, и все так же держал наготове тетрадь. Страница была пуста [Munthe 1947: 361–362].

Хотя Майерсу и не удалось связаться с Джеймсом, в эпилоге его «Человеческой личности» утверждается, что существует «некое братство духов, которое служит основой телепатического закона <…>; душа человека – вот что связывает его с другими душами <…>; наши духи – это системы сил, которые постоянно вибрируют в ответ на притягательную силу другой души. <…> Мир духов не закрыт» [Myers 1992: 278].

Среди множества случаев, описанных Майерсом, он приводит два, в которых брат или сестра видят сон о несчастном случае с братом. Первый случай – история каноника Уорбертона, который задремал в кресле, пока ждал брата в его лондонском доме. Он проснулся, увидев во сне, как брат споткнулся о ковер и упал вниз головой на лестнице незнакомого дома; через полчаса брат вбежал в комнату и сообщил, что, когда он выходил со званого вечера в чужом доме, именно это с ним и приключилось. Майерс считает, что «впечатление <…> такое, будто тончайшее звено, соединявшее братьев, получило какой-то резкий толчок» [Myers 1992: 81]. Сходный случай произошел с некоей миссис Сторри: она проснулась от кошмарного сна, в котором некий человек, постепенно оказавшийся ее братом Уильямом, попал под поезд. О своем сне она рассказала так: «Кто-то сказал <…>: “Теперь я пойду”. <…> Я вздрогнула и мгновенно увидела рядом с собой Уильяма, со спины. Он наискось приложил к лицу правую руку <…>, вид у него был строгий и серьезный. <…> Я испугалась и окликнула его: “Ты сердишься?” – “О нет”. – “Ты уходишь?”» [Myers 1992: 83]. Неделю спустя миссис Сторри узнала, что в ту ночь «дорогой Уилли умер» [Myers 1992: 84] именно при тех самых обстоятельствах, которые были в ее подробном сне, – и погиб он в то самое время, когда его сестра этот сон видела. Майерс комментирует: «В некоторых отдельных случаях обстоятельства смерти как будто символически показываются сновидцу, словно их ему показывает умерший или какой-то разум, связанный с умершим» [Myers 1992: 81].