Набоковская Европа

На третьей беседе с психиатром он выяснил, что и это все так же, как и у других, может, немного более утрированно, но в пределах медицинских норм. Психиатр предостерегал Вадима, что оригинальничанье не должно стать самоцелью, а человек, находящийся на виду, должен развить в себе что-то такое, что действительно можно демонстрировать и чем можно гордиться. Спортсмен, например, накачивает мышцы и через нагрузки и перенагрузки добивается результатов, честолюбие может довести его до мировых результатов и олимпийских побед, а в случае с Вадимом это могло бы быть интеллектуальное саморазвитие, попытка стать «Мистером Всезнайкой».

– Во как завернул, как будто это так сложно понять, собственно, я и без него все время над этими вопросами размышляю, – пытался анализировать себя Вадим. «Мистером Всезнайком» стать было совсем нелегко, для этого одного выученного наизусть «Онегина» маловато будет. Его друзья, мечтавшие поступать на модные тогда физический или математические факультеты университета, решали сложные задачки из научно-популярных журналов, ходили в специализированные научные кружки, учили наизусть незнакомые выражения из «Словаря иностранных слов», щеголяли крылатыми латинскими пословицами и поговорками. Вадиму все это казалось тошнотворно скучным. А вот подлить соседям мочу в брощ или залезть на самую высокую статую Ленина в центре города, чтобы покачататься на его указательном пальце, нестерпимо хотелось, и Вадим не боролся с искушениями и с удовольствием проделывал все эти фортеля. Только учти, ты не сумасшедший и за все свои выходки будешь отвечать, – предупреждал его психиатр, а это было ой как неприятно. Лучше бы все-таки он мне справку дал или на учет поставил, – мечтал о безнаказанности психов Вадим. Однако справки не было, хотя как бы она ему не раз могла помочь в течение такой долгой и такой непонятной жизни.

– Ты говоришь, что тебе скучно качать мышцы, а гантелю, запущенную в отца, на всякий случай выбросил? Хорошо, человек интеллигентного склада, каким я тебя вижу, может запросто стать энциклопедистом, для этого спортивные снаряды не нужны. Те, которые хотят достичь результата быстрее и без большого труда, добиваются его через негатив – Герострат поджег знаменитый храм, прославились «в кавычках» и те, кто стрелял в Леннона и других знаменитостей, в таком случае эта страсть к известности становится полем работы не только карательных органов, но и психиатров. Пока это не зашло далеко, ты должен понять, какой ты сам? Нужно ли тебе широкое внимание, популярность, жизнь на виду или для тебя лучше, чтобы никто не узнал, что у тебя внутри? Чего ты действительно хочешь в жизни, что для тебя значит слово «счастье»?

– Что тебе большего всего не хватает в жизни, что мне нужно для тебя сделать, чтобы ты был счастлив? – все время пытала его этими же вопросами жена, сама того не зная, постоянно надавливая на самую больную мозоль Вадима.

– Отвяжись, мне просто очень скучно, – обычно рявкал на это Вадим.

…На другой день после ухода жены Вадима стали домогаться ее родители, с вопросами, где она? – А я откуда знаю? Оставила мне дурацкую записку, стащила некоторые необходимые мне вещи и сбежала. Я думаю, что к любовнику. К какому? Это вы ее спросите, когда объявится, а мне больше не звоните, – отшил он ненавистных тестя с тещей, милостиво разрешив дочке, маленькому розовощекому пупсу, оставаться пока у них до выяснения обстоятельств с женой. Еще через несколько дней его вызвали по повестке к следователю по заявлению родителей жены о пропаже человека. Хорошо, что по первому вызову он не явился, потому что вскоре после этого бессонной ночью в очередном пьяном угаре позвонил друг Серега из Нью-Йорка и сообщил, что на днях видел его жену, направлявшуюся под ручку с каким-то хахалем в Метрополитен-оперу, но почему-то отказавшуюся ответить на его приветствие и вообще «ушедшую в несознанку». Теперь у Вадима появился козырь для разговоров со следователем. С чего все начиналось? Было так…