Набоковская Европа

Все начиналось и заканчивалось замечательно, без слез и расставаний, а в конце – хоть он на это и не рассчитывал (по его мнению, он не был «жиголо») – были подарки из «Березки» – джинсы и дубленки, еда и питье, причем сам он просил только книги, которые невозможно было купить в обычных магазинах. Всю юность промечтал о модной одежде, а мечта сбылась только к двадцати пяти годам. Но ничего – наверстаю, уверял сам себя Вадим.

…Двое за барной стойкой известного тусовочного бара при гостинице «Россия» ждали, пока босоногая блондинка-хиппи расплатится валютой за себя и Вадима и они отправятся гулять на Красную площадь.

– Ну, зараза, пускай порежет себе ноги о бутылочные осколки или вступит розовыми пяточками в нашу родную блевотину и тогда поймет разницу между Майами-бич и нормальной цивилизацией, – злорадно отметил один из небрежно развалившихся в баре, готовясь на выход вслед за сладкой парочкой. – Эх, жаль, что придется брать этого цуцика на улице, а не голого в номере, это всегда смешней выходит.

– Гражданин, предъявите документы, – почти дойдя до Лобного места, решили раскрыть свои козыри двое в серых, достаточно помятых костюмах фабрики «Большевичка».

– А в чем дело? Кто вы такие? – нервно спрашивал Вадим, пытаясь говорить с акцентом, а затем и вовсе переходя на английский.

– Да-да, мы тебе сейчас и на английском ответим, и на хренийском, – усмехнулся серый костюм.

Далее было все, как и вещали вражеские голоса. Девице сказали «гоу хоум» и старались не оставлять синяков на тоненьких запястьях, когда отрывали ее, рыдающую, от Вадима. Один пошел проводить ее в гостиницу, по дороге она кричала, но привыкшие москвичи либо не обращали на нее внимания, либо посмеивались, глядя на ее босые ноги, и думали, что волокут пьяную проститутку. Вадиму сделали больно, нажав на какую-то точку, и велели дальше идти тихо, желательно не задавая вопросов.

Вдвоем – он и сопровождающий – они вошли в подъезд какого-то дома, наподалеку от Красной площади, а там в обычной на вид квартире их уже поджидала «группа товарищей». С Вадимом говорили спокойно, предложив ему обоюдовыгодное сотрудничество: он будет продолжать свой образ жизни, не работать, как нормальные люди, а трахаться с иностранками и – желательно – иностранцами (контора заметила, что Вадимом интересовались не только женщины, а это было более чем заманчиво для конторы, учитывая небезызвестную статью Уголовного кодекса), получать свою еду из «Березки» и питье из валютных баров, а за это не только не подвергаться гонениям, но даже и получать хоть скромную, но зарплату. Ему предлагался такой исключительный вариант, поскольку все понимали, что без какой-либо зарплаты ему сложно будет выжить, хотя вот, например, известный киноартист и любитель публики, на которого Вадим очень смахивал, трудится на них бесплатно, да никто ему денег и не предлагает, достаточно с него гонораров за фильмы. А ведь поссорься он с нами, и гонораров может не быть…

Эта чудная интеллигентная беседа длилась уже два часа и походила больше на коллективное изнасилование. Вадим пытался вспомнить, кого он так же ненавидел в своей жизни, как этих облеченных властью насильников – учителей в школе, комсомольских вожаков в институте, командиров всех сортов в армии, но пока еще ни один враг не смог его сломать, эти-то пострашнее всех будут. С другой стороны, от своих знакомых диссидентов он слыхал, что теперь не так, как прежде, яйца дверьми не отдавливают, иголки под ногти не запускают. Значит??? Значит, пошли они куда подальше.

– Я не хочу, – сказал Вадим негромко.

– А тебя, мудозвон, никто не спрашивает о твоих желаниях, – судя по ответу, интеллигентная беседа заканчивалась.

– И что дальше? – поинтересовался Вадим. – Расстреляете?

– Пуль на тебя жалко, так удавим, – сказал тот же уже не интеллигентный голос. – Можешь идти…

– А фамилию артиста, на которого я похож, случайно не подскажете?

– Ален Делон, – мрачно пошутил другой «киновед в штатском». – Не хочешь работать, так ты не Бродский, чтобы тебя сажать да делать из тебя героя, а трахать иностранок без пользы для Родины – не советуем, женись лучше на простой советской женщине и забудь свои глупости, живи как все…