Набоковская Европа

Остаётся пепел – прах —
под невольными руками.
Не ищи в его очах
сочинённое веками.

И под линзой не лови.

потаённого узора.
Но в мгновения любви
устремись из кругозора.

Тонка нежная пыльца,

невесомо натяженье.
Мотылёк окрест лица
не избегнет притяженья…

Рожествено

Дом с колоннами. Оредежь.

В.Н.

Сосновый дух и стружки на полу.
Здесь был Христос – оставил рукавицы.
Икона незакатная в углу.
И Слово, что готово воплотиться.

Рубанок горд сражением былым.

Оса звенит, превозмогая жалость
к тем небесам за рамами – иным.
До возвращенья – полчаса осталось.

Дом над Невой

Набоковских созвучий беспокойных
струится свет – всеведущ, невесом.
Увядших листьев открываю сонник
и обрастаю запредельным сном.

Нет контуров отчётливых на карте —

сны о Неве не ведают границ.
Санкт-Петербург, поставленный на карту,
отыгран у потусторонних птиц.
Мотор летит, дома не узнавая,
сквозь русский сон – о Доме над Невой, —
где тишина парящая, живая,
вздыхает над поникшей головой.

Памяти Владимира Набокова

Бабочки на крыло
встали, и в небо взмыли,
в будущность, где светло,
путь указал не ты ли.

Прахом не станут, и

пеплом и раствореньем,
но высотой любви
в ставнях стихотворенья.

Стаей взойдут в окно,

Оку предстанут свыше,
то, что предрешено,
я мотыльком услышу…

Сиринъ

Сириус, сирень и аспирин —
анаграммы остроклювой птицы.
Потолок разверзся – из глубин
оперенье жаждет воплотиться.

За сиреневой изнанкой сна

ангел проступает, фиолетов.
И душа его, Звездой полна,
расцветает синью на предметах.

Условность

Кода бы не Лолита —
то Гумберт не воскрес,
нимфеткою разбитый,
повеса из повес.

Когда бы не Куильти,

то Ло не ожила,
как лепесток наитий,
сгораемый дотла.

Когда бы не Набоков,

волшебник и король,
что выплакал глубоко
чарующую боль.

Шахматы и бабочки

Ещё одна
Набоковская осень.
Он воскрешён,
И отблеск по ночам,
И шорохи
Фигур во снах доносит
Из дома на Морской
Затворник нам.

В Рождествено

Парящие туманы,
Гул поезда,
Везущего сквозь дни
Назло забвенью
И тоске упрямой,
Былому шуму
Родины сродни.
Перекликаясь
С кронами созвездий,
Редеющими
В синий листопад,
И Оредежь,
Переступив предместье,
Листву хранит,
Как век тому назад.

И бабочка спешит

Укрыться в саван,
Чтобы ожить
В апреле, где стихи
Читает старый
Сказочник полянам,
И отпускает
Прошлому грехи.

23 июля 2014 г.

Швейцарский ключ