Начало

Прямо как семь лет назад, огромные врата резали пространство, время и мир, и из них беспорядочно сочилось что-то темное, злое и голодное. Вокруг кричали Божества и Демоны, бежали прочь, пока Фергус восседал на ладонях огромного существа с золотым клювом. На его голове синхронно распахнулись десятки разных глаз. Они смотрели во все стороны и на Фергуса, еще одна рука потянулась и обхватила торс, подцепляя большим пальцем подбородок Греха.

Фергус испытывал ни с чем не сравнимый ужас, он чувствовал, как дрожит каждой клеточкой тела, как вибрирует его энергия вокруг и как эта огромная, потусторонняя тварь хочет его сожрать. От страха его буквально парализовало, он не мог найти в себе ни капли сил, чтобы вырваться и сбежать, как все остальные. Он просто сидел в огромных ладонях и позволял этому существу водить когтистым пальцем по своему подбородку и горлу. Чудовище хмыкнуло, прижало его к своему клюву, вылупилось самым огромным глазом на него, и Фергус потерял сознание в сотнях тысяч видений. Он видел бесконечность звезд, тянущихся водоворотом в черную дыру, видел множество таких же существ с клювами, пастями и миллионами глаз на их огромных, несуразных телах, видел, как хрупко ломались сверкающие белоснежным мрамором колонны и как осыпались золотые листья с вечного древа. Он несся сквозь пространство и время на невероятной скорости и одновременно словно стоял на месте, утопая в вязком золоте угасающего солнца, что покидало этот мир. Его теплые лучи мазали по закрытым векам, забирали его не сорвавшийся крик боли и прятались за серым промозглым небом.

Мир рушился на осколки и замыкался сам в себе, закрываясь ото всех вместе с этими чудовищами и их законами.

– Вставай. Просыпайся, – чужая ладонь была прохладной и приятно пахла.

Фергус осознал, что хрипит, прижавшись лицом к грязному полу темницы. Он задохнулся от вони, от боли в обожженной щеке и застонал, буквально выталкивая из легких воздух.

– Да, бывает неприятно. Но пора вставать. Сон есть сон. Все уже прошло. Сейчас твое время.

Фергус уперся коленями в пол, пытаясь поднять свое потяжелевшее тело в вертикальное положение. Пташка сидела рядом на корточках, подобрав руками юбку. Она одобряюще погладила его щеку, волосы и тепло улыбнулась.

– Спасибо, что проснулся. И спасибо, что с ним. Не засыпай больше, неправильный Грех, – с этими словами она легко поднялась и шагнула прямо через решетку.

– Постой! – Фергус рванул за ней, ошейник уперся ему в кадык, и Грех закашлялся.

– Ты чего орешь? – Сквозь прутья решетки камеры напротив смотрела бледная Мейбл.

– Тут только что была… – начал рассеянно Фергус, но тут же заткнулся, оглядывая пустой коридор.

– Не было никого тут. Ты храпел и пускал слюну прямо на этот грязный пол. – Мейбл сморщилась. – Он воняет мочой.

– Милая, мы теперь воняем не лучше, – хрипло засмеялся Фергус. – Вот это меня вырубило.

– Я думала, Грехам не нужен сон.

– Конечно. Это такая же правда, как и та, что мы едим младенцев.

– А вы не едите? – Мейбл казалась обескураженной.

– Ты из какого века? Этот миф стар, как этот мир, – скривился Фергус.

Мейбл снова обиженно засопела и сложила руки на груди в оборонительной позиции.

– У нас так считают.

– О, теперь понятно, откуда у пташки были такие опасения, – пробормотал Фергус.

– Какой пташки? Ты еще с птицами разговариваешь, что ли?

Фергус хотел было снова засмеяться и ответить что-то шутливое, но безобидное, но дверь в темницу неожиданно со скрежетом открылась. Они синхронно повернули головы и застыли, когда с дуновением свежего воздуха в тюрьму зашли четверо крепких мужчин.

– Полнолуние, – коротко сказал здоровяк, что приносил им сюда все время еду.

– Что? Уже? – Фергус весь подобрался, сбрасывая остатки сонливости.

Ему никто не ответил. Мейбл бросила на него встревоженный взгляд, вцепилась в юбку и отошла на шаг от двери в камеру. Фергус смотрел на нее неотрывно, но она вся сжалась и покорно ждала, когда с нее снимут кандалы на щиколотках. На Фергуса направили копья, как будто он что-то мог сделать в такой ситуации. Позади него нервно стучал по полу костяной хвост.

Мейбл втянула в себя пропахший нечистотами воздух и шагнула к выходу. Фергусу казалось, что время остановилось, когда ее босая ступня уперлась в пол. Он видел, как она сглотнула и посмотрела на него с таким отчаянием, что ему стало не по себе. А затем она резко развернулась и с разворота ударила ладонью охранника под челюстью.

– Мейбл!

– Беса с два вы так просто зажарите меня, сектантские прихвостни! – взревела Мейбл. Она бросилась на них, как лисица на охотничьих собак – отчаянно и храбро. Фергус дернулся к ней, просунул хвост между прутьев и ухватил одного за горло. Завязалась потасовка.