Начало

Мы хватали ртом выгорающий воздух, а я думал про свои грехи. И первый из них – небрежение. Прежде чем идти париться, еще в первый раз, надо было проверить, в какую сторону открывается дверь. Она разбухла, и вот результат – мы сейчас угорим. Внутри поднялась волна гнева. Вот так, по-глупому умереть? Не сделав Дела? Я встал и в остервенении начал наносить удары ногой по двери. Перед глазами все плыло, от жара кожа сильно покраснела.

Татьяна уже лежала на полу, еле дыша, а я из последних сил бил и бил пяткой. И вдруг… дверь треснула! Одна из досок отскочила, и в парную пошел легкий поток свежего воздуха. Он придал мне энергии. А я навалился и вырвал вторую доску. Дернул дверь и наконец смог открыть ее.

Сразу вытащил Татьяну, которая была без сознания. Тут же облил ее водой из кадки. Она вскинулась, закашлялась. Девушка тоже была вся красная.

– Мы живы! Ты спас нас…

– Спас, спас! – я еле стоял на ногах. – Вот, приложи мокрое полотенце ко лбу и пойдем спать. О случившемся – молчок.

* * *

Башенные часы над зданием гауптвахты пробили семь утра. Я открыл глаза, потянулся. Чувствовал себя на удивление не так уж плохо. Рядом лежала Татьяна, ее синие глаза в упор разглядывали меня. Рука гладила шрамы на спине. Краснота на коже девушки спала, но все-таки еще была видна.

Я почувствовал вину. Сначала лишил невинности Машу, теперь сплю с Татьяной. Разве это то, ради чего я сюда был послан? Баня стала мне предупреждением.

– А если ребеночек будет? – внезапно спросила Харлова.

– Какой ребеночек? – по-глупому ответил я.

– Маленький такой… – она прыснула, показала руками. – Например, мальчик.

– Станет принцем, – буркнул я, одеваясь. Еще детей мне не хватало. «…по бурлящей России он торопит коня…» Какой уж тут ребеночек?

– Неужто признаешь байстрюка? – вдова внимательно на меня посмотрела.

«И не одного…» – мысленно ответил ей я.

– Таня, – пришло время поменять тему, – пришли столяра дверь в бане починить. Да так, чтобы в следующий раз она открывалась.

Я быстро, пока Харлова не опомнилась, поцеловал ее в губы, оделся и вышел из спальни. В коридоре сразу наткнулся на Колю. Выглядел он обеспокоенно.

– Э-э… Петр Федорович, – мальчик замялся, – вы не видели сестру? Она не ночевала у себя в комнате.

Вот еще засада. Как объяснить пацану про Татьяну? Та еще задача.

– Так, Коля, иди к себе. Татьяна Григорьевна скоро придет. Я ее послал в гошпиталь помочь Маше.

– Я слыхал, – паренек нахмурился, – много пораненных привезли?

– Да, бой был жестокий. Так что, если надумал сбежать и пострелять в наших солдат, сходи, погляди, как все выглядит потом.

– С той стороны тоже пораненных и убитых много, – набычился Коля. – И все под присягой.

– Ума много не надо присягать дурному делу. – Я отстранил мальчика и пошел дальше.

– Служить государыне вовсе не дурное дело! – выкрикнул Николай.

– А кому служит сама Екатерина? – я резко обернулся. – Стране? Народу? Вовсе нет. Она служит барям! Дарит им поместья с рабами, раздаривает миллионы фаворитам. На эти деньги и детей крестьянских можно обучить писать да считать, гошпитали по городам наоткрывать – людей лечить…

Парень стушевался, покраснел. Повисло тяжелое молчание.

– Там… Васька-птичник ищет вас, – выдавил из себя Коля. – Голубь прилетел из Казани. Все по вашей задумке.

* * *

Хлопуша в коротком письме сообщал шифром, что до Казани добрался удачно. Нашел старых дружков по каторге. У них и остановился. Войск в городе нет совсем – одна гарнизонная рота. По всей губернии волнения – солдатские команды в разгоне, сам губернатор Брант сидит на «чемоданах». В народе поговаривают, что вывозит мебель в Москву. Большую власть в городе имеет «опальный от Екатерины» митрополит Вениамин. Хлопуша советовал мне связаться с ним.

Я еще рез перечитал расшифрованное послание. Надо писать Вениамину и брать Казань. А значит, требуется выезжать к войскам Мясникова. Дождаться новых пушек и сразу ехать.

В дороге составить письмо митрополиту. Я про него слышал. Он был обвинен в сношениях с Пугачевым и в ходе следствия находился под домашним арестом. Екатерина уже несколько лет последовательно вычищает из высшего духовенства малороссов. Удаляет их в заштатные епархии и даже сажает под аресты, как митрополита Арсения, который резко выступил против секуляризации церковных земель. Тут явно имелось поле для интриг. Того же «ссыльного» Вениамина можно поманить патриаршеством. Синод и заседающие там иерархи – продавшиеся престолу с потрохами и подпевающие Екатерине – кость в горле всему черному и белому священничеству России. Они с радостью поддержат все мои устремления по ликвидации Синода.

Прошло несколько дней. Новости повалили как из рога изобилия.

Во-первых, Овчинников добивает остатки отряда Корфа. Происходит несколько мелких стычек возле Сеидовой слободы и Сакмарского городка. Правительственные войска рассеяны, частично взяты в плен.