Над маковым полем

Как же он стремится окружать свою фею заботой и вниманием! Ему нравится исполнять все её капризы и прихоти. Он восхищается её дерзостью и кокетством. Её наивностью и детским взглядом на мир. В тайне он лелеет картины прекрасного будущего, где он служит своей королеве, готовит для неё морепродукты и деликатесы. Кокосовые пирожные и ванильные пудинги. Расчёсывает её сухие жидкие волосы. Любуется тем, как она красит тушью ресницы, широко открыв рот и распахнув глаза. Купидон изнемогает от её надушенной шеи. От её внезапных колкостей. От лёгкого пушка на позвоночнике. От махонькой родинки на запястье. От журналов, раскиданных по всему дому. От женских глупостей. От самоуверенности и упрямства.

– Боди-искусство, – прерывает его воздыхания Мэри.

– Татушки?

– Пирсинг?

– Танцы? – попадает в цель последнее предложение.

Упоительная игра затягивается до полуночи, но никто не чувствует утомлённости. Все взвинчены и веселы, словно только что выиграли какой-то приз. Ведётся жаркий спор, кто получает золотую медаль, а кто уступает в эрудиции. Лидерство достаётся Андерсену, а вот в хвосте оказывается нисколько не омрачённый Купидон.

– Бесплатно угощаешь нас в своём ресторане, душка! – смеётся Лохматый, на что душка согласно кивает.

Комнату тут же сотрясают бурные овации и высокий свист.

– Готовьтесь к персональному вип-обслуживанию! – щедро обещает Купидоша, и друзья, словно табор цыган, начинают укладываться спать.

В гостях у «Дядюшки Черри»

За окном журчит капель мартовского утра. Зыбкий свет просачивается сквозь задёрнутые шторки и пытается нашарить моё лицо, но я ловко прячусь под одеяло. Рядом храпит Лохматый. Купидон уже дразнится запахом кофе со сливками. Наблюдаю, как он в одних розовых трусах в красное сердечко щеголяет мимо. Как запрыгивает в брюки и долго ищет пару идентичных носков. Смотрю, как он застёгивает рубашку, приклеив подбородок к груди. Пару раз проходится щёткой по волосам и натягивает пиджак. Львиную долю времени возится с галстуком. Такой милый. Такой сонный. Готова поспорить, что изо рта приятно пахнет свежим маслом. Когда слышу, как в замочной скважине вращается ключ, поднимаюсь с кровати. Хочу наступать туда, куда наступал он. Прохожу в душевую. Удушливый пар ещё витает над раковиной, а зеркало ещё помнит его отражение. На кухонном столе разбросана стая хлебных крошек. В квартире зависает дух неспешного дивного утра, и я купаюсь в его тусклых лучах. Тело расслабленно и налито истомой. Замираю у окна. В городском пейзаже нет ничего особенного, но прохладная погода придаёт ему ласковые очертания. За три месяца я лишилась узора проступающих рёбер и приобрела здоровый оттенок кожи. Больше нет прежней усталости и постоянного раздражения. Кудри уже не секутся, а ладони не шелушатся, да и сама я впервые ощущаю себя живой. Это так необычно.

Завтракаю хлопьями и чаем с шиповником. Час сижу в кухне в великой футболке, положив ухо на колено. Обожаю растянутые и большие вещи. В них я кажусь себе хрупкой и беззащитной. Трогательной и домашней, как девчонки в аниме. Потом всё-таки поднимаюсь, вытираю исцарапанную клеёнку и переодеваюсь в чулки и широкий вязаный кардиган. Прекрасный костюм для выходного дня. Прекрасный костюм для счастья. Не хватает только собственной виллы, моря под боком и оперной музыки. Пока есть возможность, наслаждаюсь тишиной, но вскоре просыпаются парни, и квартира наполняется, пусть и не совсем зримой, но суетой.

Сегодня Купидон приглашал нас отужинать в «Дядюшке Черри», и потому я не хочу затмевать приятное ожидание мелкими делами. Решаю провести часы сладкого томления за книгой. Разумеется, выбор у меня богатый. Недолго колеблясь, останавливаюсь на «Джейн Эйр» и, свернувшись в кресле, путешествую по строгим строчкам. Издание старое, кажется, что чих – и оно рассыплется в руках. Но оттого оно только сильней засасывает в свою книжную Вселенную.

Когда стрелки приближаются к пяти часам, принимаюсь колдовать над внешностью. Только вместо волшебной палочки пользуюсь бигуди, восковыми полосками, лаком, увлажняющими кремами и гардеробом. Но что же надеть, чтобы смотрелось сдержанно и стильно? Бежевое платье-тюльпан? Чёрное платье с прозрачными рукавами в горох? Бархатное платье нежно-голубого цвета? Прикладываю наряды на плечиках к груди и кручусь перед пыльным зеркалом. Принимаю решение в пользу бежевого тюльпана и остаюсь вполне довольной. Далее следует подобрать аксессуары и украшения. Серьги и ожерелье конкурируют с золотой цепочкой. Сумочка в тон борется с лёгким палантином, а полк туфель толпится у порога.

– Пора выдвигаться! – аукает меня Дали.

– Сейчас! Ещё пять минут! – откликаюсь я.

Мужчины и женщины живут на разных планетах, и время течёт на них тоже по-разному. Поэтому понятие пяти минут растяжимо до двух часов. Но, как послушная девочка, я укладываюсь в обещанный срок. Надеваю светлое пальто, какое было у Жаклин в день убийства Кеннеди, и выхожу на площадку.