Над маковым полем

– Как вы видите, приобрёл я чёрный хэт, – красуется белобрысый пупсик, – а потому предлагаю сыграть в одну интеллектуальную игру под названием «Alias». А то сидите, как умирающие моряки в шлюпке посреди океана, – шутит он.

– Это та игра, где надо слова отгадывать? – припоминает Андерсен.

– Так точно, дорогуша, – утончает Купидон.

– А что? Я за! – соглашается Дали, а за ним подтягиваются и другие товарищи.

– Отлично! – заявляет Купидон, – значит, правила следующие: разделяться попарно мы не будем, на объяснения терминов отводится по полминуты, запрещается употреблять однокоренные слова и указывать на предметы, каждый пишет по пять существительных и бросает их в шляпу. На этом, пожалуй, всё. Поехали! – голосит он.

Андерсен вынимает из кармана рубашки пожёванную записную книжку с шариковой ручкой. Аккуратно разрывает их на квадратики и складывает на стол, после чего друзья по очереди пишут на них то, что первым приходит на ум. Когда билеты укомплектованы и сложены в шляпу, настаёт пора определять первую жертву.

– Эники-беники, мы шизофреники, – по слогам произносит Купидон, наставляя на своих малышей палец-дуло. Останавливается он на Дали, – ты стартуешь, бедолага, – улыбается, пропуская того в центр.

– Так, – долго ерошит и перемешивает бумажки Дали, пока Мэрилин запускает таймер.

– Раз… Два… Три… – считает девушка, – время пошло! – скороговоркой выпаливает она, и Дали судорожно выхватывает записку.

Переворачивает её, пару секунд стоит в замешательстве, а потом пускается в размытые описания.

– Ну, такие длинноволосые чудики-бродяги, – объясняет он.

– Хиппи! – щёлкает пальцами Лох.

– А-а… Это… – берётся за второе слово Дали, – шестирукое божество, во! – находится он.

– Серафим? – изгибает брови Мэрилин.

– Они шестикрылые! – нервничает игрок.

– Шива! – подскакивает на месте Андерсен, и Дали радостно кивает, вытаскивая следующую бумажку.

– Эх… Болезнь всех нариков и проституток, – смотрит он в потолок.

– СПИД, что ли? – оскорблённо гнусавит Лохматый, и записка отлетает на пол.

– Этот… Как его… – теряется юноша.

– Стоп! Время вышло! – горланит Барби так, что напряжённый Дали вздрагивает и расстроенно возвращает карточку в шляпу.

– Неплохо! – аплодирует Купидон. – Три слова есть! – оглашает он, внося результаты в таблицу и повторяя считалку. На этот раз шизофреником становится заядлый книжный червь. – В путь, обаяшка! – хлопает его по плечу блондин.

– Начинай! – толкает его Мэрилин, и парень вытягивает первое слово.

– Пора тепла и уюта. Пирогов и яблок. Пора дождей и книг, – мечтательно жестикулирует он.

– Осень, да? – щурится Лох, и рука Андерсена снова уползает в шляпин рот.

– Настоящие буддисты, – говорит он.

– Отшельники?

– Сектанты? – звучат предположения.

– Да нет же, они мурлычут! – подсказывает юноша.

– А! Кошки! – догадывается Мэрилин.

– Почти! – потеет Андерсен.

– Коты! – спасает его Купидон.

– Да! – выдыхает мальчик и нащупывает ещё одну мини-страницу. – Массовая потребность, – делает отважное заявление он.

– Секс!

– Еда!

– Сон!

– Одиночество! – наперебой шумят приятели, но тут раздаётся противное пиканье таймера.

– Это драма была, – огорчается Андерсен.

– У-у! Лузер! – воет Дали.

Купидон же вновь фиксирует промежуточные итоги и посылает Лохматого на поле боя:

– Бесполезный засор мозгов, – быстро и чётко произносит он.

– Школа! – легко понимает его Андерсен, интригующе вытягиваясь вперёд.

– То, чего ни у кого нет, – задумчиво говорит Лох.

– Деньги! – выкрикивает Купидон.

– Смысл! – перебивает его червь.

Лох кивает на его реплику и бросается на следующую бумажку:

– Главная цель человечества.

– Красота? – выдвигает гипотезу Мэрилин.

– Знаменитость? – предполагает Дали.

– Искусственный интеллект какой-нибудь, – хмурится Купидон.

– А может быть, смерть? – теребит губу Андерсен.

– Да! – подпрыгивает Лох. – Самое сладкое блюдо, – смотрит он в очередной обрывок.

– Торт? Варенье? – перечисляет Монро.

– Ложь! Это ложь! – додумывается Андерсен и вновь оказывается прав.

Но на этом в воздухе разливается пронзительный писк, и Лох присаживается на своё место.

– Ну ты и пессимистичный! – корчится Купидон, следуя за ним.

– Ну что ж, – бодрится он, – убийца счастья, – подражает своему малышу блондин, но, столкнувшись с непонимающими глазами, принимается сыпать синонимами, – мечта, хотелка, жажда…

– Желание, – отгадывает Мэрилин.

– Искусственные эмоции, – не теряя ни мгновения, горланит Купидон.

– Враньё? – спрашивает блондинка.

– Смайлики? – встревает Дали.

– Да, смайлики, – изящно крутится ангелок, – единственное и неповторимое, – сверлит взглядом новую бумажку он.

– Воспоминание? – высказывается Лох.

– Молодость! – уверенно кричит девушка.

– Какая молодость? Средний род же!

– А не здоровье? – спрашивает умник вечера.

– Угу, – пританцовывает кудрявый эльф, но замирает, как только звучит сигнал.

Последней на арену выходят Мэрилин, стараясь двигаться, как на подиуме.

– Полное принятие человека, – надувает губки она, – поддержка. Защита. Желание быть вместе.

– Любовь, – тает Купидон, понимая, что именно эти эмоции плещутся под его рёбрами.