Над нами миллион высоты

ПО-2 пробежал между рулежными дорожками, взлетел, пошел над полями, над болотами, поднимаясь все выше. Вот и лес, над которым гремел воздушный "бой". Макаров снизился, высунулся из кабины и сразу увидел на дереве купол парашюта.

"Где же командир?"

Смирин тоже смотрел на парашютное полотнище, на прогалину в лесу, но вблизи никого не было.

Он тронул Макарова за ворот куртки. По этому знаку летчик набрал высоту, выключил мотор. Только так и мож­но переговорить, когда летишь на ПО-2.

— Командира не заметил?

— Не видно...

— Пройди мимо самого купола парашюта. Возможно, повис на стропах.

Очень низко пронеслись над прогалиной раз, потом второй... Когда самолет пошел с набором высоты, Смирин свесился за борт и увидел Дыма. Тот, выйдя из-под дере­ва, махал им рукой. Макаров развернулся и стал делать круг за кругом. Теперь рассмотрели, что Дым стоит, опи­раясь на палку. Ранен?..

А вокруг лес. Нигде ни дорог, ни тропинок.

Летчик снова набрал высоту, выключил мотор.

— Ваше решение? — посмотрел на Смирина.

— Нам бы сесть...

Макаров только покачал головой:

— Где же мы сядем? Разве что на купол парашюта,— с горечью улыбнулся он.

— Тогда пройдем еще раз над командиром, сумку са­нитарную ему сбросим.

Самолет пошел совсем низко. Смирин швырнул сумку на обвисшие лапы ели.

— Лови-и-те! — крикнул что было духу.

Увидели, что Дым подобрал сумку. Сделали еще три зруга и полетели домой.

Под крыльями тянулся густой старый лес. Потом по­шли перелески, а дальше показались поля. Справа мельк­нула извилистая речка, а впереди в озимом жите вилась долевая дорога.

"К нему же ни подъехать, ни подойти,— размышлял Смирин.— Одного тоже нельая оставлять. А что, если я по­прошусь?.."

Вышли на аэродром. ПО-2 по-воробьиному подпрыгнул несколько раз и остановился возле самого командного пульта.

Подбежал встревоженный Зверев:

— Видели командира?

Выслушав рассказ Смирина и Макарова, развернул карту.

— До шоссе далеко...

—. И дорог нет,— вставил Анутюнов.

— Командир или ранен, или, когда приземлялся, по­вредил ногу,— сказал Смирин.— Я хочу прыгнуть к нему с парашютом. Кто меня сбросит?

— Вы парашютист?

— Десять раз прыгал.

— Что вы там один будете делать? — вызвался Ану­тюнов.— И я с вами.

— Вам запрещено прыгать с парашютом.

Зверев посмотрел на Смирина:

— Я вас сброшу

— Хорошо!

В это время со своего командного пункта прилетел Астахов. Подрулил к пульту и — к Твердохвалову:

— Какие меры приняли для поисков командира?

— Позвонил в штаб соединения...

— Что-о?!.

Трудно сказать, что было бы дальше, если б к ним не подошел Смирин. Он рассказал Астахову, что видел Дыма, сбросил ему санитарную сумку, что Дым уже может ока­зать себе первую помощь, но он, Смирин, хочет спрыгнуть к нему с парашютом и на месте разобраться, что там да как.

— С кем хотите лететь?

— Со Зверевым.

— Не медлить. Возможно, командир ранен. Правда, он ничего не передавал, пока у меня была с ним связь...

Смирин сунул за пазуху несколько бинтов. Шлемофон и куртку взял у Макарова, а парашют ему принес Анутюнов. Летчики экипировали Смирина, посадили в кабину и помахали руками.

Зверев все время шел с набором высоты и, когда увидел внизу парашют, выключил мотор.

— Приготовиться! — приказал он врачу.

Смирин, держась за левый борт, вылез на крыло. Ве­тер прижимал его к фюзеляжу.

— Поше-о-л! — крикнул Зверев.

Смирин ринулся вниз. При счете "четыре" выдернул кольцо парашюта. Его подбросило и поставило головой вверх. Когда огляделся, сразу понял, что сбрасывал его опытный человек. Хорошо сбросил.

Прицелился на прогалину левее зависшего на дереве парашюта, подтянулся на стропах и вскоре упал боком на мягкую хвою. Быстро погасил парашют и, уже снимая лямки, услыхал голос Дыма:

— Неси, боже, богатого да неженатого!

— Так и есть! — усмехнулся Смирин, подбегая к ко­мандиру.— Что у вас?

На правую ногу Дым уже не мог ступить.

— Да вот ствол об меня ударился...

"Это, пожалуй, еще не самое худшее",— подумал Смирин.

Он взял командира под руку, выбрал на траве местеч­ко, помог сесть. Сам встал на колени и еще не успел до­тронуться до сапога, как Дым предостерегающе протянул вперед руки:

— Болит, будь она неладна...

Зверев, едва не задевая верхушки деревьев, кружил над ними. Оба стали ему махать, чтоб летел домой. Зверев понял, еще раз низко пронесся над ними и пошел на аэродром.

Смирин между тем попытался стащить сапог, но, уви­дев, как Дым схватился за ногу, распорол ножом голе­нище.

Внимательно осмотрел, ощупал ногу, громко вздохнул:

— Переломчик имеется. Не ахти какой, но все же переломчик...

— И надо же подвернуться этой сосне!

Смирин из-под дерева принес санитарную сумку, со­брал шину и, накладывая ее, говорил:

— Более ста лет назад французский хирург Дюпюитрен впервые описал вот такой перелом. С тех пор он и называется "дюпюитренов".

_ А может, "дымов" или "дымовский"? — сквозь сжатые зубы процедил командир.— Пусть-ка еще кто-нибудь достанет ногой во-он до того сучка...

Настроение у Дыма явно поднялось, а когда Смирин закончил бинтовать ногу, он даже попробовал встать.

— Я помогу.— Смирин подставил плечо, и так они по­тихоньку поковыляли в сторону шоссе.