Над пропастью

– Подъезжает свора молодчиков, Долли виляет задом от радости, ты спешишь навстречу,— оправдывался он, угадав ее мысль,— я не знал, что и думать. Куда ее положить?

Догадливая Маша взяла из его рук папку и сунула в первый попавшийся ящик шкафа. Отношения быстро были восстановлены.

– Ты мне очень понравилась, когда говорила с ним. Но Пашка!.. Не зря он не объявлялся столько времени: знал, что я его не одобрю. Теперь я с него не слезу, пока не получу нужную сумму.

– Ты собираешься посвящать его в свои планы? — спросила Маша.

– Зачем? Он подумает, что я фантаст, малонаучный к тому же.

– Он захочет узнать, на что пойдут деньги.

– На создание современного завода микроэлектроники. В подробности вдаваться не будем, и насчет изобретения лучше помалкивать. До поры до времени о нем никто не должен знать.

– Я знаю.

– Вот и плохо, что знаешь,— серьезно заметил он.

– Ты мне не доверяешь? — опять насторожилась она и даже слегка отстранилась от него.

– Просто много будешь знать — скоро состаришься. А зачем мне нужна старая всезнающая жена? — Он вновь притянул ее к себе и поцеловал в нежные губы. — Молодая и глупая лучше!

– Сам ты старый глупый муж! — обругала она его смягчившимся голосом.

– Я тебе сейчас покажу, какой я старый! — Он повалил ее на диванный плюш, возбуждаясь от первого же прикосновения к ее гибкому, упругому телу.

– Ваня, сумасшедший! — улыбалась она, млея в его объятиях. — Ну не здесь же...

3

Вечером отдохнувший Павел проницательно взглянул на счастливую Машу и больше не поднимал вопроса о том, кого из братьев она любит и нужна ли она гордому и бескомпромиссному Ваньке.

Маша накрыла стол и удалилась, оставив мужчин одних. За ужином, как полагается, распечатали пол-литра, опрокинули по стопке — за встречу, принялись за горячее. Ели молча. Пока гость отдыхал, у Ивана накопилось много вопросов к нему, а теперь он вдруг понял, что не хочет ни о чем расспрашивать, дабы не портить настроения ни себе, ни ему. Что касается Павла, то он понимал, что неприятного разговора не избежать, но был спокоен и уверен в себе, как человек, который ни в чем и ни в ком не нуждается, и напротив — в котором нуждаются.

– Ну так как — не возражаешь, если твой брат тоже займется предпринимательством? — спросил Иван, продолжая начатый Машей разговор.

– Ты мне объясни, чего тебе не хватает? Живешь как у Христа за пазухой!

– Значит, не хватает... Ты не увиливай и отвечай на вопрос.

– Занимайся чем хочешь!

Иван вздохнул и больше не церемонился.

– Мне нужны деньги и поддержка на первое время.

– Это твои проблемы. — Павел съел последний пельмень, отодвинул пустую тарелку, вытер салфеткой рот и, облокотясь, в упор посмотрел на брата. — Я, между прочим, всего добился сам и никогда никого ни о чем не просил.

– Верно: ты брал без спросу.

Секунду Павел вопросительно смотрел на него, а уже в следующую секунду уверенно отбивался:

– Я у тебя взял пять тысяч рублей, а вернул без малого миллион долларов, почти двести долларов за каждый рубль. Даже при тогдашнем официальном курсе — 60 копеек за доллар — ты получил в 120 раз больше. По-моему, это было неплохое вложение капитала!

– Ты забыл посчитать проценты и проценты на проценты. Если брать в среднем 100 процентов годовых,— а это еще по-божески, ваши коммерческие банки драли и больше,— 5 тысяч рублей, взятых в 90-м году, вырастают до 10 тысяч в 91-м, 20 тысяч — в 92-м, 40 тысяч — в 93-м, 80 тысяч — в 94-м, 160 тысяч — в 95-м и, наконец, 320 тысяч рублей — в прошлом, 96-м году. По предложенному тобой курсу 60 копеек за доллар это составляет больше полумиллиона долларов.

Павел не выдержал и засмеялся.

– И даже так ты не внакладе, потому что получил от меня в два раза больше.

– Это ты так считаешь,— невозмутимо отвечал Иван. — А теперь послушай, как я считаю. Чтобы скопить эти пять тысяч рублей, я четыре года откладывал на книжку третью часть своего заработка. Следовательно, ты присвоил третью часть моего четырехлетнего труда. Каков твой доход за последние четыре года? Раздели эту сумму на три части и одну часть одолжи мне. А я тебе взамен дам письменное обещание, как ты мне когда-то, что верну деньги с процентами, и даже заверю нотариально. По-моему, это будет справедливо, хотя нельзя, конечно, сравнивать мой труд на благо Родины с твоим...

Павел бросил на него внимательный взгляд.

– А что касается долларов, о которых ты тут говорил,— продолжал Иван,— чьи они, я не берусь судить, но их дала мне Маша, а не ты.

Павел скривил губы и притворно вздохнул:

– От всех только и слышу: «Дай! Дай!» Хоть бы один сказал: «На!» «Спасибо» и то не дождешься. Был один идеалист-бессребреник, и того не узнаю. С каких пор ты стал таким меркантильным?

– С тех пор как узнал, что ты стал мироедом.

– Ты эти разговоры брось! — возвысил голос Павел, высокомерно задрав подбородок.

– Что так? — усмехнулся Иван, отметив быстроту реакции и то, как скоро тот вжился в свою важную роль.

– Сказано — всё! — И, сбавив тон до нормального, важный гость добавил: — Я к этому не привык.