Надежда (Сергеевна)

— Жестокие по отношенью к нам. Мужчины женщин никогда не уважали. Терпели, презирали, унижали. А мы ведь жизнь даем! Мы вдохновляем вас на подвиги! Наука и прогресс без женщин никогда б не начались. Вы знаете, что женщина огонь добыла? И первого врага она убила! Мужчины только лишь способны подражать тому, что в детстве их учила мать. О мать! Святое это слово! Превозношу тебя я снова! Снова! — она патетически воздела руки к потолку, закатывая глаза.

Капитан заставил себя думать о своей дочке. Звездный ветер, неужели она вырастет такой же? Ей ведь уже двенадцатый год! Нет, надо заставить жену согласиться на второго ребенка и на сей раз не полагаться на волю случая, а запрограммировать пол, чтобы с гарантией родился мальчик. Тогда в его семье установится устойчивое равновесие.

Его кофе принесли чуть раньше, чем выполнили сложные заказы великолепной Бриллиантины Перламутровой и ее спутников. И капитану пришлось выдержать несколько весьма неприязненных взглядов и вздохов — вот, мол, какого-то мужчину обслужили раньше, чем великую женщину, которая еще и оказала ему честь, пригласив за свой столик!

Вызов по внутренней связи спас его от гневной отповеди.

— Да? Ларсон?

— Кэп, похоже, у нас проблемы…

«Проблемы!» Никогда еще это слово не звучало в ушах капитана столь сладкой музыкой.

— Иду!

Не дослушав, выключил комм, коротко откланялся, одним большим глотком допил кофе — «Черт, ну и коньяк они туда влили!» — и ушел, даже не пытаясь прислушиваться к тому, о чем нарочито громко вещает его собеседница.

Старший помощник ждал его на мостике. Там уже собрались оба пилота, навигатор, а также глава канонирской службы и боцман. Лица первого пилота и навигатора были напряженными — активировав нейрошлемы, они так глубоко ушли в управление кораблем, что временно перестали существовать, как личности. Второй пилот маячил рядом, готовый осуществлять связь между ними и внешним миром.

— Что случилось?

— Кэп, радары зафиксировали корабль, — доложил старпом, выводя на трехмерный экран общую картинку. Он посмотрел на веерную россыпь блестящих, кажущихся материальными голографических проекций астероидов, перемешанных более мелкими частицами. Они со всех сторон окружали такую же проекцию «Ордена…», а чуть в стороне, чуть ли не на самой границе «картинки» проступали силуэты другого корабля. Это изображение было размытым — корабль обнаружен буквально на границе видимости, когда уже ясно, что это искусственный объект, но еще нельзя точно определить, к какому классу он относится и вообще, чей он, человеческий или принадлежит ксеносам.

— Так, — капитан обошел проекцию. — Маршрут проложен?

— Работаем, — после небольшой паузы отозвался через второго пилота навигатор. На его личном вирт-экране вспыхивали и гасли, переливаясь и переплетаясь между собой, несколько пунктирных линий разной интенсивности окрашивания — сразу все благоприятные варианты прохода через метеоритное облако. Пилот вел корабль, следуя указаниям навигатора — составлявшие облако метеориты и астероиды не желали подчиняться человеческой логике, они перемещались безотносительно друг друга, и надо было мгновенно реагировать, меняя курс чуть ли не каждые километр-полтора. Задачка, сложная даже для машины, вот почему иногда на больших судах в навигаторы берут киборгов особой модели.

Капитан коротко кивнул. Метеоритное облако, которое оказалось на несколько тысяч километров ближе расчетного, само по себе проблема, а неизвестный корабль, маячивший в отдалении, еще добавлял неприятностей. Космос слишком велик, чтобы такие встречи были случайными. А то, что он, судя по показаниям, находился практически внутри облака…

Додумать эту мысль, как и озвучить другую, о полицейском крейсере, который был прислан в качестве группы поддержки и должен был следовать параллельным курсом, капитан не успел. Неизвестный корабль стремительно начал разгон.

— Он сумасшедший, — выдохнул второй пилот, наблюдая на экране за его перемещениями. — Развить такую скорость… здесь!

Но неизвестный был не только сумасшедшим — или имел гениального пилота — он был еще и агрессивно настроенным. Нос его, на котором обычно выбивается изображение герба планеты приписки, номер или название, внезапно окутался защитным полем, искажающим проступившие на обшивке знаки и символы, а потом на самой границе его зажглась крохотная звездочка.

— Торпеда?

— Защиту! Охрана, пуск!