Надя Князева решает остаться

Луч прожектора пробежался по залу и ударил прямо в глаза. Зажмурилась и сделала ладонь козырьком. Очевидно, наше присутствие раскрыли и решили об этом растрезвонить.

— На вечеринку пожаловали ангелы!

— Кажется, мне пора, — протянул Милорад.

— Кажется, уже поздно, — улыбнулась, помахивая присутствующим ручкой. — Да и глупо отказываться от халявных угощений!

На нас уставилась, по меньшей мере, сотня пар глаз всех цветов: от желтого до ярко-фиолетового и владельцы этих глаз ангельское присутствие на демонской гулянке явно не одобряли. А потом кто-то подхватил нас с Милорадом под руки и повел в сторонку.

— Рада, что вы пришли, гости дорогие! — громко объявила Эвон, и агрессивно настроенное сообщество утратило к нам интерес. Ну, во всяком случае, убрало клыки и втянуло когти.

Снова забуянила музыка, загулял народ, потекло шампанское, время, а у некоторых и макияж.

«Это вам не тушь Max Factor», — подумала, проходя мимо одной демоницы с черными разводами под глазами. Вот, опять это щемящее чувство, когда остроумную шутку некому оценить.

— Мне тебя не хватает, — призналась, когда Эвон завела нас в какую-то комнату, где было тихо, а свет не бил по глазам. Вскоре в эту же комнату, лишенную сигаретного дыма и психоделического света, вошли и ребята из АДа.

— Мне тоже. Очень и очень не хватает. Выглядишь… — она окинула меня с ног до головы и вскинула брови, не в силах подобрать подходящее слово.

— Восхитительно! — помогла Илона, которая и сама выглядела, словно модель с обложки Vouge.

— Особенно ноги, — улыбнулся Валд, и я поспешила спрятать выглянувшую из разреза лодыжку.

— А сиськи вообще отпад, — добавил для весомости Тарг. — Но кулаки маловаты.

Мы рассмеялись и ненадолго воцарилась тишина. Потом Милорад попрощался, объявив, что мы, оказывается, в верхних кругах Ямы и ему здесь не очень-то комфортно. В отличие от меня, в его анамнезе, ну, то есть, родословной, демоны не топтались и иммунитета к силам злодейства у него не выработано.

— А как ты поняла, что я — это я?

— Разве кроме тебя еще какой-то ангел в здравом уме в Яму спустится? — Эвон улыбнулась и пригласила за накрытый стол. Видимо, комната специально для нас подготовлена. Здесь тихо, спокойно и светло. Да и обстановка, не в пример той, что в другом зале: темное дерево с шелковыми обоями молочного цвета. — Аз мне пообещал, что можно позвать ангелов на вечеринку, а сам решил устроить ее в Яме, зная, что вы сюда не суетесь.

— Вот хитрожопый демон!

— Он такой, — радостно согласилась Эвон, которой, к слову, выбранное нами свадебное платье удивительно шло. В отличие от меня, девушка всегда мечтала на свадьбе выглядеть воздушной зефиркой и сейчас множество слоев блестящей тюли собрались вокруг нее искрящимися сугробами. — Поэтому, у меня не возникло сомнений, когда ди-джей объявил о вашем прибытии.

— А что Аз? Я не видела его, — попробовала нечто, похожее на красную рыбу. Вроде как, она родимая.

— Он, когда узнал, что я это я, не ты, то есть, страшно разозлился и пошел Рейвену морду бить.

— Зачем?

— Ну, как зачем? Лорд Трей ведь все понял. Иначе бы не дал свадьбе состояться. А он не только дал, он и со жрецами помог, и лично брак заверил, убедился, что он не расторгаемый и наши с Азом жизни связаны, — задорно рассмеялась Эвон. — Такой озорник!

— Вот уж да, — протянула задумчиво, отложив приборы и обняв ладонью пузатый бокал с кровью. Или красным вином. Не уверена, что в Яме пьют именно вино. Отставила бокал от греха подальше. — Значит, он догадался…

— А ты снова во мне сомневалась? — раздалось за спиной.

И снова он появился бесшумно, а от такого родного голоса по телу мурашки побежали! Потом мурашки спрятались и проснулись ледяные иголки страха.

В бокале оказалось вино, но храбрости оно, увы, не прибавило. Разве что и без того высокий градус напряжения немного повысило. Сейчас Рейвен увидит меня и решит, что кроме платья смотреть не на что. Скажет, что я его обманула, прошла любовь, завяли помидоры, ботинки жмут и нам не по пути. Да и вообще, это был просто секс и то по рабочей необходимости, что мне не стоит принимать близко к сердцу, да и вообще, он даже удовольствия не получил, потому что такие как…

— Надя, ты зачем под стол залезла?

Мой голос разума на этот раз прозвучал извне. То-то я думаю, как-то подозрительно темно! Эвон, приподняв скатерть, заглянула в мое спасительное убежище, вероятно, взывая к совести. А нет у меня совести! И ангел я свободный, где хочу, там и сижу. Хотя да, это как-то не солидно. Но тут, хотя бы, грязи нет. При знакомстве с мамой еще не солидней вышло.

***

Божечки, Надя, когда ты стала такой трусихой? Ты с легкостью дефилировала по тюрьме строгого режима мимо камер с матерыми убийцами и насильниками, ты плевала с высокой колокольни на множество угроз в свой адрес от тех, кого помогла засадить за решетку и их близких, ты на короткой ноге со многими преступными авторитетами… Список можно продолжать бесконечно. Но кто бы мог подумать, что самый большой мой страх вовсе не связан с безопасностью. Самый большой мой страх — быть отвергнутой.