Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Про медведя, братцы, уж не забудьте,– напомнил Павел.– А то ему там скучновато без вас. Да и вы оголодали. Добру пропадать не стоит. Я же кланяюсь вам в пояс, мои сотоварищи и братки! И вдвойне обязан перед теми, кто пойдёт со мною в сечу кровавую.

Он посоветовал тем, кто останется здесь, уходить отсюда с ранеными ночью. Надо будет идти на Север и держаться подальше от кержаков. Много ведь совершенно безлюдных и добрых мест в дальневосточной тайге, куда ещё пока не ступала нога… большевика. А потом, если получится, выжившие забудут о своём кровавом прошлом. Но можно и сразу же тихо и тёмной порой уходить к якутам… с бабами и детишками, у кого таковые имеются.

– Я знаю, что говорю, – заверил анархистов Плотов. – А пока вы все свободные. Слегка отдохните, малина-земляника!

Анархисты разошлись в разные стороны, больше частью, направились к своим лошадям. У каждого имелась собственная «думка», то есть мысль. А как же иначе, ведь их атаман дал им право выбора: жить или умереть.

Плотов и Фолина остались вдвоём. Вот тут уж к ним подковылял и Рында. Встал в сторонке. Ведь он должен видеть и слышать как можно больше.

– Допускаю, Юлия, что большевики после боя, если они его выиграют, расстреляют не всех,– тихо сообщил Павел своей боевой подруге.– Но нас с тобой не простят ни за какие коврижки. Это ясно, как день.

– Не узнаю своего атамана! – изумилась Юлия.– Тебе, что, Паша, нужно их прощение? Ты ждёшь от врагов помилования?

– Не городи ерунды, Юлька! Я просто размышляю чуток перед боем. Запомни, что в будущем большевики не простят российскому народу его стремления к свободе, даже мысли о ней. Они мягко стелют, но приходится, как говорится, жёстко спать. А братишки должны запомнить одно, кто выживет: что… социализм без свободы – это рабство и скотство! Полное скотство!

– Паша, как здорово и точно ты сейчас дал определение тем временам, которые ещё, ой, как, предстоит пережить народам России.

– Юлька, ты же знаешь, я, как и ты, в общем-то, грамотный – в гимназии учился. Было дело. Но о том, что «социализм без свободы – это рабство и скотство», сказал не я. Эти слова принадлежат лидеру и основоположнику анархизма в России, нашему… Михаилу Александровичу Бакунину. Всё! Довольно сентиментальных эмоций!

– Все эмоции ещё впереди, Пашенька.

Она обняла его и поцеловала. Анархисты без всяких приказаний собрались возле своего атамана.

Только раненые не смогли подойти к своему командиру.

– Прощайте, братья и товарищи! – отдал последний приказ атаман Павел Плотов.– Кто со мной, седлайте лошадей и… тоже прощайте! Седлать лошадей! Через полчаса уходим!

Все снова разошлись и продолжили готовиться к боевому походу. К Павлу подошёл Григорий.

– Остаётся, Паша, немного, одиннадцать бойцов – из стариков, в основном. Я спросил всех,– отчитался перед командиром Григорий.– И ещё раненые. Их семнадцать. Да двое, помимо их… умерли. Получается, всего – двадцать восемь. Без покойников. Но это ещё и без меня и моих попутчиков. Остальные с тобой, Паша, готовы идти на… смерть.

– Что ж, они сами сделали такой вот выбор, малина-земляника. Молодцы! – настроение Павла немного приподнялось.– Славно, что ты нашёл сотоварищей для своей дальней дороги. Не теряйте времени – ищите драгоценности!

– Людей я подобрал… надёжных. Правда, из местных. Других на примете не держу,– заверил Григорий, и глаза его сверкнули последней надеждой. – А может быть, Павел, вместе пойдём, и Юлия с нами? А всех – распустим.

– Эх, Гриша, это тоже верная гибель для людей. Ты же умный мужик. Нас ведь уже взяли в кольцо. А когда бой закончится, бог даст, спасутся все, кто остался здесь. Ну, какой же я буду, в задницу, командир, если, получается, предам своих ангелов и святое чёрное знамя свободы?!

– Оно, конечно, так, но…

– Пойми, если мы не выйдем на Керби, они запросто перебьют наши мелкие группы. Уж лучше погибнуть, но с умом, для пользы Вселенского дела Свободы, малина-земляника. Даже мёртвые должны бороться…

– Какая там, к чёрту, ещё вселенская свобода! Ты снова Паша митингуешь, как красный комиссар. Тут бы, как говорится, в собственной избе разобраться, а ты за всю вселенную ратуешь.

– Иди, Гриша, с богом,– сказала Юлия.– Иди! Большевикам скоро будет не до вас. Уж мы красным петушкам пёрышки пощиплем. Тебе нужно уходить сейчас, и не мешкая. Не теряй времени!

– Прощайте, покойнички, – Григорий обнял Павла и Юлию. В его глазах заблестели слёзы. – Святое дело продолжу. А если вера в возможность существования мировой свободы у людей пройдёт, упаси боже, то вслед за вами отправлюсь, да не с пустыми руками. Двоих-троих узурпаторов с собой прихвачу, чтоб не скучно мне в дороге на тот свет было. В картишки будет с кем перекинуться. Только одного я, всё-таки, опасаюсь, все они, большевики, шулера отъявленные. А мне голым как-то перед святым Петром появляться не очень здорово. Не шибко красиво.

Всё, что сейчас происходило на глазах у Рынды, его, вполне, устраивало. Так и должно быть в России, в варварской стране. Война, смерть, насилие… Кровавые события закономерны.