Надрез

Она сопротивляется с неожиданной, пугающей силой, и Лиз чувствует, что проигрывает. Сантиметр за сантиметром Иветта впихивает ее штативом обратно в темную камеру, где на полу лежат осколки лампы. Лиз ощущает охватывающую ее панику. И в то же время в голове бьется одна-единственная отчаянная мысль:

«Я хочу выбраться отсюда!»

Изо всех сил она упирается в штатив, потом вдруг отшатывается в сторону и отпускает. Иветта, не успев отреагировать, подается вперед, в камеру, штатив с грохотом падает на бетонный пол, и медсестра окончательно теряет равновесие. На мгновение желание сбежать берет верх: дверь открыта, Лиз может просто убежать. Но она знает, что нужно остаться и обезвредить Иветту.

Она подается к выходу и, когда Иветта начинает вставать, захлопывает дверь. Воцаряется непроглядная темнота. Тут темно – как было темно во все предыдущие ночи, когда Лиз ходила от стены к стене.

«Добро пожаловать домой. Добро пожаловать на мою территорию, Иветта».

Лиз в точности знает, где сейчас медсестра. Два шага, перепрыгнуть осколки, еще два шага – и она уже рядом, повалила ее на пол, уселась верхом, шарит в темноте, пытаясь нащупать ее руки. Но тщетно. От шипения за спиной у Лиз волосы встают дыбом. «Не с той стороны… Я села не с той стороны!» В тот же миг удар кулаком обрушивается ей в бок. От боли перехватывает дыхание. И тут же Лиз ощущает, как в ней вспыхивает неудержимая ярость – будто волна пламени поднимается в груди. Одним движением она подается назад, то ли приподнимаясь, то ли подпрыгивая. Ее ягодицы обрушиваются на лицо Иветты. Руки нащупывают что-то мягкое, тонкое, округлое. Горло. Лиз впивается в это горло, точно когтями, и изо всех сил душит Иветту. Медсестра изгибается, пытается сбросить Лиз, мечется из стороны в сторону точно одержимая. Ее руки наносят беспорядочные удары, но она слепа в этой темноте, она не попадает… Иветта хватается за запястья Лиз, пытается ослабить хватку. Лиз наваливается на нее, обрушивает на лицо Иветты весь свой вес, давит изо всех сил. Она чувствует, как Иветта пытается вдохнуть, мечется из стороны в сторону, в отчаянии щелкает зубами, точно пес, – и вдруг зубы женщины сжимаются на ее клиторе.

Острая боль пронзает тело Лиз, она вскрикивает, отпускает горло Иветты, вскидывает руки и принимается колотить ее по животу, словно бьет грушу в спортзале.

Зубы Иветты мгновенно разжимаются, медсестра корчится от боли, сгибается. Лиз теряет равновесие и падает набок, на пол. Она нащупывает рядом какой-то предмет – прямо под правой рукой, гладкий холодный металл. Иветта со стоном поднимается, и вдруг становится тихо. Вокруг царят гробовая тишина и беспросветная темнота. Лиз пытается задержать дыхание, но она запыхалась, сердцу не хватает кислорода. Она замирает, пытается понять, где же Иветта. В двух метрах от нее? В трех метрах? Ближе? Металлический штатив в ее руке тихо позвякивает. Длина трубки – около полутора метров. Лиз замахивается, не зная, куда бить.

Вокруг все еще тихо, если не считать шума крови в ушах.

«Дыши, дрянь!»

Но Иветта не дышит.

Лиз опять задерживает дыхание. От напряжения она вся взмокла. Она держит штатив в мокрых от пота руках, точно глефу, меч с двумя лезвиями. Слева – дверь, чуть правее – центр комнаты, в четырех шагах впереди – кровать.

«Она попробует подобраться к двери!» – проносится у нее в голове.

В тот же момент слышится хруст осколков. Лиз будто видит в темноте, видит Иветту в центре комнаты: руки вытянуты вперед, голова втянута в плечи, спина чуть согнута.

Лиз изо всех сил обрушивает металлическую трубу в направлении источника звука. Удар так силен, что она выпускает штатив из рук. Раздается звук, будто кто-то проткнул медной трубкой арбуз. Затем – звон упавшего на пол металла. Лиз триумфует. Она фурией бросается в сторону Иветты, нащупывает ее и набрасывается, чтобы полностью вывести из игры. Ее руки опять смыкаются на горле медсестры, и Лиз чувствует что-то влажное, липкое.

Кровь!

Только теперь она замечает, что Иветта не шевелится. Лиз отшатывается, замирает. Ничего. «Неужели она мертва?»

Триумф моментально сменяется каким-то другим чувством – отвратительным, грязным.

«Ключ. Соберись, тебе нужен ключ».

Лиз нащупывает карабин со связкой ключей у Иветты на поясе, срывает связку, встает с еще теплого тела. Дрожа как осиновый лист, она идет к выходу, шатается, опирается рукой о стену, выпрямляется, открывает дверь. Широкий луч света падает в темную комнату. И в этом луче Лиз видит медсестру. Откуда-то из-под волос над левым ухом течет кровь, заливая горло. Глаза закрыты. «Мне хотя бы не приходится смотреть ей в глаза».

Лиз глубоко вздыхает, чтобы успокоиться, но не может взять себя в руки, она все время думает о Вале.

В какой-то момент он заметит, что что-то не так. Один взгляд на монитор камеры слежения – и он все поймет.