Надсада

Проект был выполнен в чертежах и макете. Деревня представляла собой одноэтажные и двухэтажные дома со всеми присущими сельской местности постройками: хоздворами, банями, теплицами, огородами. Расположение улиц было таково, что все они вели к центру поселения. А в самом центре стоял высотный дом.

– Идея моя – сочетать небоскребы с традиционными для России усадьбами, – пояснял архитерктор, которого звали Виталием. – От небоскребов никуда не уйти, они – данность нашего времени, и в XXI веке человечество, с его растущей переселенностью, будет развиваться именно в направлении строительства высотных зданий. Дабы не разрушать традиционное, я предлагаю в одном таком высотном здании, что стоит как раз в центре деревни, сосредоточить весь набор сельской инфраструктуры. Мне это представляется так: на первом этаже – супермаркет, где человек может приобрести исключительно все, что ему требуется, вплоть до иголки с нитками. На втором – ресторан, кафе, диско-бар. На следующем – учреждения связи, кафе-интернет и тому подобное. За ним – этаж, где размещены спортивные и тренажерные залы. Еще выше – школа искусств для детей. Следом по восходящей – большой зал для проведения культурных мероприятий – концертов, презентаций и прочее. Здесь же комнаты для занятий вокалистов, танцоров, клубы по интересам. На последнем этаже – офисы администрации деревни, так сказать, ее официальное представительство. Этажей может быть столько, сколько нужно. Каждый снабжен самостоятельным лифтом, дабы этаж был автономен, а не походил на проходной двор, но предусмотрена общая лестница.

– А дома крестьян, посельщиков? Как они тебе представляются и есть ли конкретные проекты? – намеренно нажимая на часто употребляемое архитектором слово «представляется», продолжал допрашивать Белов.

– Есть, как же им не быть.

– Так излагай по порядку и по возможности подробнее.

– Первую задачу, которую я перед собой ставил при проектировании, это чтобы дома были недорогими, – с прежней горячностью далее «излагал» Виталий. – Подъемными, то есть, по цене для среднего сельского жителя.

– Правильно, – одобрил Белов.

– Второе в том, чтобы дома были приспособлены для проживания сельского жителя в плане их традиционной бытовой культуры, но это уже детали, которые надо уточнять вместе с заказчиком.

– Тоже правильно. У нас староверы строили наособицу, переселенцы по Столыпинской реформе – смотря по той местности, откуда переселялись, а коренные сибиряки – по-своему.

– Так это мне и представляется, – согласился молодой архитектор.

– Послушай, Виталий, все, о чем ты мне сейчас рассказываешь, мне по-настоящему интересно, – неожиданно мягко сказал Белов. – Я готов уже в этом году заказать тебе проект, только несколько иной, чем тебе представляется.

– Правда?

– Абсолютная правда.

Архитектор схватил руку Белова и долго тряс ее, не выпуская.

Тот выждал паузу, уже по-деловому закончил:

– Согласен?

– Согласен. А как это вам представляется практически?

– Как закончу здесь свои дела, мы с тобой поедем ко мне в Сибирь. На месте все посмотрим и решим. Расходы по поездке я беру на себя. Ну что: поедем?

– Поедем.

– И – добро.

Владимиру Белову действительно было интересно общение с молодым архитектором, хотя саму затею он воспринимал не более чем сказку.

Время было предосеннее, дыхание холода ощущалось тем сильнее, чем ближе подъезжали к Саянам.

Несказанное разноцветье тайги завораживало, столичный гость ахал, всплескивал руками, то и дело открывал окно машины, высовывал голову навстречу ветру или просил остановиться. Владимир не перечил – останавливал автомобиль, ждал, пока Виталий сам не захочет ехать дальше.

Проехали одну деревню, другую, и вот уже Ануфриево, где Белов подвернул к родительскому дому.

У ворот, опершись на суковатую палку, стояла Татьяна Маркеловна, рядом – трехлетний внук Санечка – сын дочери Любы.

– Совсем позабыл мать, – поджала сухие губы. – Второй месяц голову не кажешь.

– Некогда было, да и уезжал по делам, – равнодушно ответил Владимир.

– Знаю я ваши дела: тока вид делаите – лишь бы ниче не делать. Ой, люшеньки-и-и-и…

– Хватит тебе об одном и том же. Голодные мы, собери что-нибудь поесть.

– А ето хто с тобой, че-то не признаю? – прищурила глаза.

– Это гость из Петербурга, зовут – Виталием, – ответил, улыбаясь, Владимир.

– С самого Ленинграду, че ли? – не меняя позы, допрашивала Татьяна.

– С него.

– Ой, люшеньки-и-и-и…

– А это – моя мать Татьяна Маркеловна, – обернулся уже к гостю.

Виталий с интересом осматривал дом Беловых, постройки, что-то зарисовывал и записывал в блокнот.

– Усадьба родителей – далеко не образец сибирской усадьбы, хотя и типична для наших мест, – заметил архитектору Владимир. – Я специально начал с нее. Отсюда поедем на выселки, вот там ты будешь иметь возможность осмотреть усадьбу староверов. Это уже по-настоящему интересно.

Привлекла внимание молодого архитектора печь. Виталий ходил вокруг нее, оглядывал, оглаживал рукой.

– Какая-то она у вас особенная – большая и теплая, даже если не растоплена, – обратился к хозяйке дома.