Наедине

Громкий звонок в дверь, заставший меня в углу дивана с притиснутыми к ушам ладонями, производит эффект разорвавшейся бомбы. В комнату все еще долетают слабые отголоски песни с улицы; кажется, текст и музыка уже совсем другие, но в том, что загримированное трио торчит под окнами в прежнем составе, у меня нет и тени сомнения.

Все меньше сомнений остается и относительно того, находится сейчас за дверью.

Щедрый инициатор неожиданного концерта в честь моего дня рождения. Жестокий клоун без настоящего лица. Лицедей.

Я в ужасе кусаю пересохшие губы, ясно понимая, что запертая дверь в любом случае его не остановит, он пришел сюда за мной и не уберется, пока не получит желаемого. Дверной звонок тем временем сменяется громким стуком и, кажется, я даже могу разобрать слова по ту сторону. Он пытается заговорить со мной? Хочет убедить меня отпереть чертову дверь и самолично впустить его?.. Крепко стискиваю в ладони телефон и нерешительно сползаю с дивана. Мелкими, совсем неощутимыми шажками приближаюсь к прихожей, как раз когда входная дверь сотрясается под новой порцией сильных ударов. Вздрогнув, пячусь назад и в этот момент невидимый мне человек снова начинает говорить:

— Серафима! Я от вашего отца. Откройте, пожалуйста, дверь!

Голос кажется смутно знакомым. С секунду я таращусь на бесполезный телефон, понятия не имея, кто мог бы сейчас помочь мне преодолеть новый виток кошмара, и все же без единого шума подхожу к двери с намерением заглянуть в «глазок» и убедиться, что облик визитера не имеет ничего общего с клоунами. На лестничной площадке вижу хмурого парня из дома родителей, того самого, с которым мы столкнулись у кабинета отца. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он смотрит прямо в глазок:

— Серафима, вы меня помните? Я Юра, меня прислал ваш отец. Клянусь, я только хочу вам помочь. Здесь небезопасно оставаться.

Моя рука ложится на связку ключей, и застывает там без движения.

— Вы видели этот концерт внизу? — снова повышает голос парень за дверью. — Как думаете, кто прислал сюда этих клоунов? Ваш отец очень волнуется. Он не переживет, если с вами что-то случится…

Я оборачиваюсь к дверному проему, ведущему к комнате с выходом на балкон, вновь принимаясь кусать губы.

— Вы же видели меня в доме своих родителей, — тяжело вздохнув, продолжает наступать парень. — Вы можете мне доверять. Поймите, у нас уже не остается времени, отсюда нужно убираться немедленно, пока репертуар тех шутов внизу не закончился…

При упоминании мерзких певцов, которые дерут свои глотки даже невзирая на возобновившийся дождь, мои пальцы сами по себе поворачивают ключ в замке. В ту же секунду дверь распахивается, и парень, назвавшийся Юрой, влетает в тесную прихожую, немедленно хватая меня за предплечье.

— Давай быстро за мной! — командует он отрывисто, больно стиснув мою кожу латексными пальцами. Только теперь я замечаю перчатки на его руках.

— Что происходит?

— Много чего откровенно дерьмового, — шипит Юра, подхватывая мою обувь и силой вытаскивая меня из Володиной квартиры. Я пробую возмутиться:

— Эй!

— Заткнись, — грубо обрывает он, подтаскивая меня к лифту. — Я же сказал, мы едем к Анатолию Степановичу. У меня нет времени успокаивать истеричную девицу, поэтому постарайся вести себя тихо, договорились?

Несмотря на то, что зародившееся было доверие к этому человеку стремительно улетучивается, я пытаюсь обратить его внимание на распахнутую дверь в чужую квартиру:

— Нужно ее запереть!

— Нет времени! — одним ловким движением Юра прижимает меня к себе, и я не успеваю опомниться, как оказываюсь в лифте один на один с этим человеком. В его насупленном лице читается злость, нервозность, неприкрытое раздражение, словом, нет и капли того чувства, которое мог испытывать ко мне Лицедей. И все-таки я не тороплюсь выдыхать с облегчением.

Цифры вверху лифта быстро сменяют одна другую. Юра требует обуться, что я и делаю.

— Послушай, — тихо говорит он мне, склоняясь ближе к моему лицу. — Извини. Я просто хочу доставить тебя к отцу в целости и сохранности, а тот, кто заказал концерт, наверняка этому воспротивится, вот почему я немного… нервничаю. Как и ты, я предпочел бы избежать встречи с твоим ненормальным поклонником.

Я смотрю на него снизу вверх:

— Ты знаешь, кто он?

Помедлив, Юра кивает.

— Скажи мне, — я цепляюсь за его рукав.

— Скажу, только позже, — в это время лифт как раз достигает первого этажа, и мне приходится согласиться с Юрой. — Здесь есть другой выход; понадеемся, что твоему клоуну об этом ничего не известно.