Наемник

— Сейчас поймешь, — кивнул я, — Значит, дело обстояло так. Когда мы пришли сюда, нас на пороге встретил служка и отвел к старосте. Тот поручил ему присматривать за пленниками, а сам рассчитался с нами и закрыл контракт. После мы спустились и благополучно вышли, прикрыв за собой дверь, в надежде, что они сами додумаются её захлопнуть. Но, староста был слишком занят пленниками, а у служки не хватило на это ума. В результате в дом проникли люди из местной волчьей стаи, — я указал на лежащие на блюде монеты, — Отрезали старосте голову, а служку и пленников, оказавшихся в неудачном месте, в неудачное время, просто прирезали. Мы, об этом, естественно, знать ничего не знаем, и вообще спать пошли.

— Погоди, — Вернон замялся и покосился на пленников. Те пока ещё не поняли, что происходит, потому не особо дёргались, — Ты хочешь сказать, что…

— Именно это я и хочу сказать, — оборвал парня я. Он и Тур уже поняли о чем речь, а пьянчугам лучше и оставаться в неведении. По крайней мере, умрут они быстро, пускай и болезненно.

— Слушай, — тут уже завозмущался Тур, — Я, конечно, всё понимаю, но мы не убивцы и не душегубы. Когда в бою, то одно дело. Там ты защищаешь свою жизнь. Но, когда вот так вот, спелёнутых…

Зря он это сказал. До пьянчуг, наконец, дошло, какая участь их ждёт и они начали дёргаться и кататься по полу, чтоб срезать путы. Один их них принялся остервенело жевать импровизированный кляп из грязной тряпки, пытаясь вновь вернуть себе возможность говорить и орать.

Действовать пришлось быстро. Я подбежал к одному из пьянчуг и вырубил его точным ударом окованного ботинка в висок. Второй почти разжевал свой кляп, но Тур всё-таки вовремя сообразил, что нужно делать и саданул его рукояткой своей здоровенной секиры по голове. Не хватало ещё, чтоб его крики услышала вся округа. Тогда у нас точно не получится выйти сухими из воды.

— Поясняю один раз, — продолжил я, дабы пресечь дальнейшую дискуссию, — Расклад очень простой — или мы их убиваем, или их здесь спелёнутыми находит городская стража или воины ордена. Мне пояснять, что будет дальше, или догадаетесь сами.

— Они на нас повесят всех собак, каких смогут, — продолжил мою мысль Вернон, — Но можно ведь их и не убивать, а попросту взять с собой. Как всё уляжется — отпустим.

— Не выйдет, — жестко отрезал я, — Отряд вооруженных бойцов сам по себе привлекает внимание. А если с ними будут ещё и двое пленных — это точно вызовет вопросы у ближайшего патруля. А дальше допрос, и снова все собаки вешаются на нас. К тому же владелец свинарника знал, что мы повели к старосте двух пленных. Если их не найдут тут, к нам возникнут очень большие вопросы. Говоря простым языком: или они, или мы. Выбирайте.

В комнате повисла напряженная глухая, напряженная тишина. Вернон и Тур, то переглядывались между собой, то сверлили меня испуганными и растерянными взглядами. Лекарь сдался первым.

— Я… Я не могу, — с трудом выдавил из себя парень, — Тур прав. Одно дело в горячке боя, а тут…

— Я тоже не стану, — пожал плечами здоровяк, — Не хочу брать грех на душу. Боги такое не одобряют.

Я почему-то даже не удивился. Видимо, подсознательно ожидал такого ответа. Впрочем, оно, наверное и к лучшему. Виноват во всём, конечно, бард, но его просить убить двух безоружных просто бессмысленно. Да и, к тому-же, это я втянул их в этот поганый контракт, который закончился вот так. Мне и марать руки. Прям, как в одной из фэнтезийных книг. «Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч». Чёрт бы побрал это даркфэнтези.

Не говоря ни слова, я подошел к одному из бесчувственных пьянчуг и поудобнее перехватил кинжал. Миг, и на его горле набухает алый разрез. Тело бьётся в предсмертных судорогах. На дорогой ковёр хлещет кровь.

Я поднялся, молча подошел ко второму и повторил процедуру. Затем обвел взглядом присутствующих.

Заметно позеленевший Вернон опёрся на косяк, зажимая рот ладонью и буквально вывалился из комнаты. У Тура нервы оказались чуть покрепче. Он посмотрел на одно затихшее тело, потом на второе и наконец перевёл взгляд на меня.

— Страшный ты человек, Генри, — бросил Тур, — Не хотел бы я однажды оказаться у тебя на пути.

Сказал и вышел из комнаты, вслед за лекарем. Я чуть задержался, пытаясь проанализировать свои ощущения. Ни угрызений совести, ни страха, ни рвотных позывов, как у парня. Вообще ничего. Пустота. И ощущение, что сделано то, что должно. Иначе было просто нельзя, да и выбор: своя собственная жизнь или жизнь чужака — не повод для сантиментов и колебаний.

Я ещё раз окинул взглядом комнату и вышел следом. Здоровяк и Вернон уже ждали внизу. Аккурат возле растерянно озирающегося барда.

— Что случилось? — встревоженно спросил он, — Где пленники? И почему у тебя…

До меня только сейчас дошло, что рука до сих пор судорожно сжимает окровавленный кинжал. Зараза. Надо было его там убрать. Теперь ещё этого остолопа посвящать в нашу маленькую тайну. Но не здесь и не сейчас.