Наемник

– Несколько минут назад вы думали, что ваши потери составили примерно двадцать миллионов. Теперь сумма удвоилась. Вам не приходило в голову, что до наступления завтрашнего дня она может удвоиться еще раз?

– Я не согласен с фразой «ваши потери». Нам стало известно, что герр Дорфман никоим образом не действовал как служащий нашего банка в том, что касалось означенных счетов.

– Герр Кёниг, – рассмеявшись, проговорил Швец, – мы с вами оба знаем, что подобная позиция чрезвычайно слаба и не выдержит никакой критики. Вполне возможно, что депозиты действительно не находились в ваших хранилищах, но в банке работал человек, который контролировал минимум сорок семь миллионов долларов, и я не исключаю, что мы знаем не всё. Банк получал прибыли от этих денег…

– Но…

– Прошу вас, позвольте мне договорить. Я здесь не для того, чтобы искать виновных. Я приехал поймать того, кто забрал деньги, чтобы вернуть их настоящему владельцу.

Вероятно, впервые с утра на лице Кёнига появился намек на нормальный цвет.

– Как полагается в подобных случаях… начато официальное расследование.

– И сколько времени оно займет?

– Возможно, много.

– Прошу вас, будьте со мной честны. Завтра я возвращаюсь в Москву, и люди, на которых я работаю… они не самые… скажем так, добрые. Они не разговаривали бы с вами, как я сейчас, а привязали бы вас к стулу и стали прикладывать самые разные штуки к вашим яичкам. Поэтому я предлагаю вам рассказать все, что вы знаете, – и, перейдя на дружелюбный тон, Швец добавил: – Тогда я смогу вернуться домой и сообщить, что вы разумный человек и мы можем вам доверять.

Кёниг собрался с силами и выпалил:

– Боюсь, мы никогда не найдем эти деньги.

– Почему?

Банкир вскинул вверх руки.

– Их будто унес ветер. За всю свою профессиональную карьеру я не видел ничего подобного. Первые переводы были сделаны факсом тремя волнами. Они приходили со всех концов света.

– Откуда конкретно?

– Гонконг, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Лондон, Берлин, Париж, Стамбул, Москва, Нью-Дели…

– Москва?

– Да.

– Я бы хотел взглянуть на факсы.

Банкир покачал головой.

Швец вздохнул.

– О… ну, почему нужно все усложнять, герр Кёниг? Я знаю, где находились счета. В вашем филиале в Женеве. Вы не настолько непорочны, как пытаетесь заставить меня думать. Вы покажете мне факсы, или кое-кто придет к вам в гости посреди ночи и сделает с вами то, что произошло с герром Дорфманом.

Кёниг с трудом сглотнул.

– Думаю, я смогу пойти на уступку.

– Прекрасно. А теперь объясните, почему вы считаете, что мы никогда не отыщем пропавшие деньги.

– Мой юридический отдел сообщил, что ни один банк, в который мы сегодня перевели деньги, не согласился предоставить нам необходимую информацию.

– Я не сомневаюсь, что есть и другие способы узнать то, что вам требуется.

– На это уйдут годы юридических тяжб, но даже и тогда вам повезет, если вы сможете отследить хотя бы часть пропавших денег.

– Может быть, вам стоит на них надавить.

Кёниг взглянул на своего собеседника, сообразив, что его слова имели прямо противоположный эффект, и сразу напрягся.

– Я должен предупредить вас, что определенная часть правления считает эти деньги грязными.

– Грязные деньги? – переспросил Швец, словно его слова были оскорбительны.

– Ходят слухи, что герр Дорфман являлся агентом Штази в Восточной Германии до того, как рухнула Берлинская стена.

– Слухи – это плохо.

– А еще говорят, будто он работал и на ваше ГРУ и помогал вам отмывать деньги.

Швец злобно ухмыльнулся. Дорфман действительно был шпионом КГБ, но не ГРУ.

– И где вы такое слышали?

– От людей, которым известны подобные вещи, – уклончиво ответил Кёниг. – Хотите с ними встретиться?

Неожиданно у Швеца появилось ощущение, что он больше не управляет разговором и ему нужно срочно сказать что-то, чтобы напугать Кёнига.

– Давайте вернемся к банковским законам. Насколько я понимаю, они, среди прочего, позволяют скрыть серьезную некомпетентность вашего филиала в Женеве… или, еще лучше, то, что один из коллег Дорфмана присвоил миллионы долларов, которые ему не принадлежали. Разве не известно, что в большинстве банковских краж виновен кто-то из служащих?

– Это совершенно ни на чем не основанные предположения.

– Как и ваши сплетни про то, что герр Дорфман являлся шпионом ГРУ.

Шах и мат.

Кёниг несколько мгновений колебался, а потом предложил:

– Вы не хотите поговорить с теми, кто клянется, что герр Дорфман являлся шпионом?

– Очень хочу, – сказал Швец, хотя это совершенно не входило в его намерения. – Но сначала я должен взглянуть на факсы. Особенно на тот, что пришел из Москвы.

Кёниг мгновение на него смотрел, сражаясь с осторожностью, но в конце концов сказал:

– Я попрошу сделать для вас копии. Вы получите их через пару минут.

Он вышел из комнаты, оглянулся через плечо и нахмурился.

Швец расхаживал по конференц-залу, дожидаясь возвращения Кёнига. Дело становилось все более запутанным. Как только уроды в дорогих костюмах убедятся, что Дорфман работал на КГБ, они даже пальцем не пошевелят, чтобы вернуть им хотя бы доллар. Немцы ненавидели русских почти так же, как русские – немцев.