Найди меня. Сейчас

– Тамсин! Слава богу, ты здесь! – говорит он и обнимает меня. – Кое-что произошло.

– Что стряслось? – спрашиваю я, начиная паниковать.

– Рис, он… Не знаю. Сама посмотри. – Он приглашает меня войти и направляется к комнате Риса. Стучит в дверь.

– Рис, мужик, Тамсин здесь. Мы заходим.

Он распахивает дверь.

В нос бьет запах сигаретного дыма и алкоголя.

Рис сидит за письменным столом, закрыв лицо руками. Я оказываюсь возле него. Перед ним стоит переполненная пепельница и полупустая бутылка водки. На полу валяются бутылки. Все пустые.

Я опускаюсь на колени и кладу руки ему на ногу.

– Рис, что такое? – спрашиваю я. – Что произошло?

Замечаю, что Малик открывает окно и покидает комнату.

– Рис, – повысив голос, зову я. – Поговори со мной!

У него вырывается громкий, исполненный боли стон. Я встаю и обвиваю его руками, крепко обнимая. Целую в висок. Он медленно опускает руки и сдается, обмякнув в моих объятиях. Прижимается ко мне, и я глажу его. По волосам, вискам, небритым щекам.

– Не хочешь рассказать, что стряслось? – снова пытаюсь я.

Вместо ответа он делает глоток из бутылки и закуривает сигарету. Его взгляд устремлен в стену. Он совсем бледный. Глаза покраснели.

– Посмотри на меня, – прошу тихо. – Это я. Ты можешь все мне рассказать.

Рис молча мотает головой. Тянет себя за волосы. Только сейчас замечаю, что у него забинтовано запястье. Мне на глаза наворачиваются слезы. Невыносимо видеть его таким. Я скучала по нему две долгие недели. Но мне не стоило оставлять его одного.

– Рис, я вернулась. И больше тебя не брошу. Но ты должен со мной поговорить. Пожалуйста, – умоляю, и по щеке бежит слезинка. – Все будет хорошо, знаю. Позволь мне тебе помочь. – Мой голос становится все тоньше.

– Я тебе не подхожу, – вдруг шепчет он и делает глоток водки.

– О чем ты говоришь? – переспрашиваю в панике. – Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось!

– Ты длжна уйти, – говорит Рис, едва выговаривая слова.

– Что, прости? – Я, наверное, ослышалась. – Ты не можешь так поступить! Не можешь прогнать меня, не объяснив, что случилось! – Мои слезы капают ему на бедро и оставляют темные точки на джинсах.

– Я кое-что понял, – хрипло произносит он, не глядя на меня. – Тебе без меня лучш.

– Это не так, – отвечаю я. – Ты не можешь решать вот так. Всего две недели назад ты сказал, что любишь меня! Ничего не изменилось.

– Ты мн доверяешь? – продолжает Рис после паузы.

– В этот момент – не уверена, – выпаливаю я. – Но да, вообще я тебе доверяю.

– Тогда иди домой. Иди к Сэму. Сэм тебе пдходит.

– Да ты чокнулся! – вырывается у меня. – Я не хочу к Сэму. Хочу быть с тобой, идиот. – Я так сильно бью кулаком по столу, что он вздрагивает. Рука болит, но я не придаю этому значения.

Рис поворачивается ко мне и сжимает мои запястья. Смотрит мне в глаза. От алкоголя его глаза помутнели и подозрительно блестят.

– Послушай, Тамсин. То, что бло между нами, – это нечто. Но оно закончлось. Бессмысленн. Ты – это ты, я – это я. И нет ничго между.

– Нет! – ахаю я, хочу взять его за руки, но он их убирает и отворачивается.

– Уходи.

– Ты же не всерьез.

– УХОДИ!

Этот приказ – удар в сердце. Выходя из комнаты, я громко хлопаю дверью.

Из кухни показывается Малик.

– Присядь ненадолго, – говорит он.

В шоке я следую за ним на кухню. Хотя больше всего мне хочется спрятаться куда-нибудь и побыть одной.

– Выяснила что-нибудь? – спрашивает он.

Я мотаю головой. Он протягивает мне кухонное полотенце, и я стираю слезы.

– Да быть такого не может! – восклицает он. – Я думал, когда ты вернешься, все наладится.

– Можешь рассказать, что тебе известно? – прошу я.

– В Новый год он пошел выпить с Олли и Че. Хотел выбраться куда-нибудь, повеселиться, вместо того чтобы постоянно сидеть за ноутбуком. Я отмечал с семьей и уже собирался ложиться спать, когда зазвонил мобильник. Это был Че. Он попросил забрать Риса. Тот так напился, что едва держался на ногах. Ну, я и поехал. И с тех пор он вот такой.

– Должно быть, тогда что-то случилось, – тихо произношу я.

– Я заходил в кафе, думал, может, Олли и Че знают больше. Но они тоже не в курсе. Оба сказали, что у него внезапно переключилось настроение. Его будто подменили.

– Эми знает? – спрашиваю я. Несмотря на то что мне плохо, сердце словно вырвали из груди и прокрутили в мясорубке, тревога за Риса побеждает.

– Нет. Я не решился что-то говорить.

Хочется докопаться до сути, но мысли несутся вскачь. Слишком быстро. Чувствую, что чертовски устала. Устала и подавлена. Как душевно, так и физически.

– Я должен как-то до него достучаться, – продолжает Малик. – Нам нужно выяснить, как ему помочь. Что бы он сейчас ни наговорил, он так не считает. Я это знаю.

– Тут я бы не была так уверена. Говорил он убедительно. – На меня накатывает боль, и не удается сдержать слезы.

– Ты ведь знаешь, что это неправда.

Знаю ли? Я так дерьмово себя чувствую, что не могу думать.

– Давай, пошли, провожу тебя до дома, – предлагает Малик, и я ему бесконечно благодарна.