Найди меня. Сейчас

– Могу еще что-нибудь для тебя сделать? – спрашивает он, когда мы останавливаемся перед дверью моей квартиры. Я тронута его заботой, но качаю головой. Мне нужно побыть одной. Во всем разобраться. Я даю ему свой номер, чтобы Малик мог позвонить, если что-нибудь изменится. Он делает пробный звонок, чтобы и у меня сохранился его номер. На всякий случай.

Когда Малик уходит, я иду в душ. Струи горячей воды льются мне на голову, и единственное, о чем мечтаю, – чтобы боль наконец прекратилась. Вода смешивается со слезами, и меня перестают держать ноги. Я сползаю вниз по стене и опускаюсь на пол. Обхватываю руками согнутые ноги и даю волю грусти и отчаянию. Как бы я хотела помочь Рису. Поверить не могу, что он больше не желает меня видеть. Только не после всего, что мы пережили вместе. Но он был так решителен и резок, когда прогонял меня, что мне становится страшно. Если бы он поговорил со мной. Назвал причину!

Плечи дрожат, и я не стараюсь сдерживать рыдания. Тревога за Риса и боязнь потерять его перекликаются с другими чувствами. В последние две недели мысль о моей большой любви, о жизни с Рисом была для меня единственным лучиком света. А теперь… вернуться переполненной тоской и любовью и так разочароваться – это не просто больно. Это самое грандиозное «выкуси!», которое мог устроить мне мир.

У меня начинают стучать зубы, и лишь тогда я понимаю, что теплая вода закончилась. Выключив душ, заворачиваюсь в полотенце. Из последних сил плетусь к кровати. Мне кажется, что подушка пахнет Рисом. Я вдыхаю этот запах и не прекращаю плакать, пока не засыпаю.

На следующее утро чувствую себя лучше. Меня подкосили усталость и то, что я оказалась совершенно не подготовлена к тому, что меня ожидало. Лицо опухло, а глаза покраснели и горят от слез, но я не сдамся. Если дать понять Рису, что он для меня значит, он откроется. Вместе мы найдем решение любой проблемы.

В телефоне нахожу новое сообщение от Доминика:

Я буду писать тебе, пока ты меня не простишь, Тамсин. Хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь. Мне тебя не хватает.

Не лучше ли вообще его заблокировать?

Малик открывает мне дверь. Он крепко меня обнимает и благодарит, что я пришла. Его терзает тревога, как и меня, это видно.

Я стучу в комнату Риса и, так как он не отвечает, осторожно открываю дверь.

Шторы задернуты, чувствуется резкий запах алкоголя. Бутылка, которая вчера была наполовину полной, уже выпита. Возле кровати стоит пивная банка. Рис лежит в постели. Колени прижаты к груди. Будто ему хочется стать совсем крошечным. Он вздыхает, когда я захожу в комнату, и ворчит:

– Что ты тут делаешь?

– Я не откажусь от тебя, – заявляю твердо.

Не дожидаясь его реакции, ложусь рядом на кровать и прижимаюсь к нему. Обхватываю его рукой. Хотя от него разит алкоголем, я улавливаю его особый запах, который так люблю.

Может, это лишь мое воображение, но мне кажется, что он расслабляется. Я сильнее льну к нему и глажу по волосам. Немного повернувшись, вижу, что у него закрыты глаза. Я целую его лицо. Потом еще и еще.

– Тамсин, – охрипшим голосом произносит он.

– Тшшш, – отзываюсь. – Я здесь. – Пальцами ласково поглаживаю его по голове.

– Ты не должна быть здесь, – шепчет Рис, и меня пронзает укол боли. Я хочу быть с ним. Чувствовать, что он рядом.

– Но я не уйду, пока ты, по крайней мере, не скажешь, что случилось, – парирую я, стараясь говорить решительно. Нельзя позволять ему заметить, что моя смелость начала угасать.

– А что это даст? – спрашивает он. Я вздрагиваю от холода в его голосе.

– Я могу тебе помочь! Вместе мы со всем справимся.

Рис хмыкает.

– Есть вещи, Тамсин, с которыми даже ты не можешь помочь. – Последние слова он цедит сквозь зубы.

– Что ты имеешь в виду? – не понимаю я.

– Ты со своими яркими платьями, виниловыми пластинками, книгами. Ты считаешь, что заявишься в кафе и своей жизнерадостностью решишь любую проблему. Думаешь, что, если достаточно часто смотреть «Холодное сердце», мир во всем мире наступит сам по себе. Но это не так, Тамсин. Посмотри правде в глаза.

Меня охватывает ужас. Как он может так говорить!

– Это несправедливо, – откликаюсь я и замечаю, что к глазам подступают слезы. – Я такого не заслуживаю, и тебе это известно!

– Нет, не заслуживаешь. Ты заслуживаешь совсем другого. И это другое так же далеко от меня, как этот мир от рая.

– Хватит! Я сама в состоянии решать, чего заслуживаю, а чего – нет.

Повернувшись, Рис смотрит мне в глаза:

– А я могу решать, хочу быть частью этого или нет. И я решаю, что нет.

Мне хочется встряхнуть его. В последней отчаянной попытке обхватываю его лицо ладонями. И прижимаюсь губами к его губам, чтобы он понял, что для меня значит. Пусть почувствует в этом поцелуе уверенность, которая была между нами, прежде чем я улетела к родителям. Пусть вспомнит, что мы значили друг для друга. Я приоткрываю губы, и он, кажется, отвечает на поцелуй. Позволяет моему языку робко скользнуть ему в рот и быстро проводит по нему своим. Но затем обрывает поцелуй.