Найди меня. Сейчас

– Прекрати, – дрожащим голосом произносит Рис и отворачивается к стене. А вечность спустя добавляет: – Извини.

– «Извини»? – почти кричу я. – Ты не рассказываешь, что случилось, просто отталкиваешь меня. Не даешь мне ни малейшего шанса понять, что происходит. Это отвратительно и эгоистично. Лишь извиниться недостаточно.

– Извини, – опять шепчет он, и я, не в силах ничего с собой поделать, толкаю его в спину. Не сильно, в надежде, что, может, хоть это заставит его очнуться. Но единственное, что он говорит: – Что мне сделать, чтобы ты ушла?

– Ничего, – выдавливаю я со злостью. – Я поняла.

Встаю с кровати и оставляю Риса одного. В той же позе, в которой увидела его, когда пришла.

38 Рис

Она закрывает дверь, а я мечтаю исчезнуть. Перестать существовать. Не знаю, что тяжелее вынести: боль, которую я ей причиняю, или бездны страданий, которые разверзлись в душе после встречи с Ганнибалом и грозят меня поглотить. От этого мне и нужно защитить Тамсин. Я почти рад, что поиски Джинни не увенчались успехом. Ей лучше будет в собственном аду, чем в моем.

Нельзя было позволять себе краткий миг блаженства в объятиях Тамсин. Ее прикосновения успокаивали, но даже она не способна меня исцелить. И я не могу допустить, чтобы она тратила на меня самое прекрасное и волнующее время в своей жизни. Меня разрывает на части от одной мысли, что однажды Тамсин будет с Сэмом, который сделает ее счастливой. А я перестану быть причиной ее страданий.

Нашарив возле кровати банку пива, которую вчера не допил, делаю большой глоток. Пиво теплое, выдохшееся и мерзкое на вкус, но это лучше, чем ничего.

Дни пролетают в тумане алкоголя и кошмарных снов. Снов, в которых скорпионы набрасываются на все прекрасное в моей жизни. Снов, которые причиняют почти физическую боль.

Сегодня утром – хотя не уверен, что сейчас утро, – голова раскалывается особенно сильно. Я беру таблетку от головной боли и запиваю ее оставшимся глотком водки из бутылки.

Когда звонят в дверь, я вздрагиваю. И прикидываюсь мертвым, на случай, если это Тамсин. Я не вынесу снова прогнать ее, снова разбить ей сердце. Рано или поздно оно заживет, я знаю. Она сильная.

Внезапно моя дверь распахивается с оглушительным «Ба-бааах».

– Что тут творится? – грохочет Эми. Было ясно, что рано или поздно Малик ее приведет. Вот предатель.

Я натягиваю на голову одеяло. Этот голос невыносим. Эми никогда не слышала о личном пространстве?

– Ты осознаешь, как здесь воняет? – спрашивает она.

– Никто не просил тебя сюда приходить, – бурчу из-под одеяла, которое в тот же момент с меня сдирают.

– Под душ. Немедленно! Я не допущу, чтобы это повторилось. Не позволю тебе упустить свой шанс.

Я моргаю. Она раздвинула шторы и открыла окна. Яркий свет меня добивает.

– Ты скоро? – не отстает Эми.

– Я болею, – отвечаю вяло.

– Да, вижу. Тамсин тебя бросила? Так и знала, что произойдет что-то в этом духе. Об этом я тебя и предупреждала.

От звука этого имени меня пронзает боль.

– Нет, Тамсин здесь ни при чем. Я ее прогнал, если тебе важно знать подробности.

– Как бы то ни было. С завтрашнего дня ты выходишь на работу. О чем ты только думал? Люди рассчитывают на тебя. Малкольм. Малик. Я. Если собираешься сдаться, будь добр, сделай это где-нибудь в другом месте.

Она быстро выпаливает все это. Я за ней едва успеваю. Нахожу около кровати наполовину выкуренную сигарету и закуриваю. Провожу рукой по волосам. И только потом осмеливаюсь взглянуть на Эми. Она стоит со скрещенными на груди руками у письменного стола и сердито смотрит на меня.

– Тебя привел Малик?

– Что-что? А это имеет значение? – спрашивает она.

– Малик? – кричу я. – Малик, предатель!

– Его сейчас нет, – говорит Эми. – И нет, он мне ничего не сказал. Малкольм сообщил, что ты с Нового года не появлялся на работе.

Фух. Какое облегчение, что Малик не воткнул мне нож в спину.

– Так что, ты достаточно проснулся, чтобы привести себя в порядок?

Сдаюсь. Отделаться от нее все равно не получится. Я через силу вылезаю из постели и тащусь в ванную. Взгляд в зеркало дает понять, что вид у меня максимально паршивый. Я бледный, под глазами темные круги, оброс бородой. Выгляжу как бомж-наркоман. И пахну, наверное, так же.

Когда собираюсь закрыть дверь в ванную, Эми вдруг ставит ногу в дверной проем.

– Дверь останется открытой, – отрезает она.

– Прошу прощения? А как насчет личного пространства? – в шоке говорю я.

– Получишь его обратно, когда разберемся с ситуацией, – отвечает Эми.

Да плевать. Я скидываю одежду и бросаю на Эми провокационный взгляд. Она, не успев вовремя отвернуться, шумно прочищает горло.

Под душем у меня чернеет в глазах, и приходится опереться на стену, чтобы не упасть. Тем не менее вода оказывает на меня живительный эффект, и я замечаю, что голоса в голове становятся тише, а скорпионы под кожей перестают шевелиться.

– Ну как? – любопытствует Эми. – Лучше себя чувствуешь?