Наложница для дракона инквизитора

А он своим орудием к животу моему прижимается, трется, а там огненная лава струится, мою кожу расплавляет. Только я протестовать собираюсь, как змеиный язык у меня уже во рту оказывается. Инквизитор мои руки над головой зафиксировал, и пожирает мой рот. Накал растет, в трусах потоп, и тело моих страхов не разделяет, выгибаюсь, чтобы сильнее в себя дьявольский орган впечатать, и такой кайф испытываю, что не в силах стон сдержать, пальцы на ногах поджимаются.

– Врешь, – покусывает скулы, и тут же языком зализывает.

– Отпусти мои руки! – в моем голосе появляется странный хрип.

Инквизитор отпускает, удивительно. Но я ничего не успеваю сделать, так как его руки тут же начинают блуждать по моему телу. Огромная ладонь накрывает грудь, сжимает сосок, вторая рука гладит мой живот, а губы порхают на ключицах. Он пленил меня, гад такой.

Раскрываю рот, чтобы высказать ему все, а вместо этого издаю стон. Руки уже блуждают по его спине, как магнитом тянет гладить инквизитора, от этого сносит башку, и совсем не хочется останавливаться, а ведь надо… или нет… Может, не так страшен огурец-мутант, как я его себе намалевала?

У него на спине много шрамов, обвожу каждый, исследую на ощупь, пока он подчиняет мое тело. Змеиный язык и огненные губы не оставляют без внимания шею, руки, грудь. Чувствую, как во мне, подобно неведомому монстру, растет желание, черное, едкое, и я немедленно хочу его удовлетворить.

– Откуда столько шрамов? – это у меня такой тихий и приторный голосок? Ох, Дарки, ты еще за это ответишь… вот только приду в себя… а пока ласкай, гад, не останавливайся… Как же мне хорошо… нет, это полный улет…

– Враги любят бить в спину, – отвечает, ненадолго прерывая ласку моего соска, вздрагиваю, и ноги раздвигаются шире, там все болит, и уже молит о его драконьем внимании. У меня ощущение, если он сейчас там ко мне не прикоснется, я взорвусь, распадусь на тысячи осколков отчаяния. Дарки пробудил во мне скрытого похотливого монстра, и теперь зверюга хочет пищи, а накормить его может только инквизитор.

Он как чувствует, разрывает мои панталоны, скользит рукой по складочкам, пропитанным моей влагой. Еще шире раздвигаю ноги, сама ищу его губы.

– Вот что ты творишь, а! – восклицаю, нахожу его язык, смотрю в огненную бездну глаз, и мне кажется, что мы падаем в жерло вулкана, а языки пламени жадно пожирают нас. Мое сердце, объятое огнем, переполнено эмоциями, оно сейчас взорвется, я задыхаюсь, невозможно дышать. Есть только Дарки, его язык, его руки.

– Познаю тебя, – движения пальцев внизу ускоряются, трет самое чувствительное место, напряжение нарастает, ток гуляет по венам.

Пока еще рот может произносить слова, цепляюсь скрюченными пальцами ему в плечо и выдвигаю условие.

– Дарки… ты это, попробуй только, гад, сделать меня беременной! Евнухом станешь. Усыплю, подкрадусь и отомщу, и поверь мне, возмездия тебе не избежать! – сложно говорить серьезно, когда между ног растекается лава и мышцы сводит от все нарастающей волны, чего-то мощного и пока непонятного.

– Это значит – да? – он тяжело дышит, а в огненных глазах ярче всех полыхают искры лукавства, смешанные с чисто мужским триумфом. Кобель победил, чтоб его. Он это знает, я понимаю. Но фиг признаю.

– Это значит, что я предупредила о последствиях, а-а-а, – он как-то по-особому надавил, и меня подбрасывает, как от электрошока.

Даже не хочу думать, на скольких бабах он свою технику оттачивал. Кобель. И почему сама мысль о его похождениях пробуждает во мне безумную реакцию? Так, что готова кромсать и убивать! Ох, он снова осыпает меня поцелуями, снова пальцы вытворяют постыдно-сладкие вещи. Мысли из моей головы вышибает, все мозги между ног стекаются, там, где пульсирует бугорок, там, где шершавая подушечка пальца его нещадно терзает.

– И принимаешь меня, – урчит, облизывая мои губы.

– Пообещай! – я уже вою. Такое ощущение, что сейчас сознание потеряю.

– Сегодня ты не забеременеешь, – ускоряет ритм, пальцы творят беззаконные действия.

– Что значит, сегодня? А потом… – закусываю его губу не в силах больше терпеть пытку. Вот он инквизитор в действии, сегодня запытает меня до смерти.

Все… конец… взрываюсь… внутри происходит замыкание, меня нещадно бьет током, подбрасывает в его руках, я кричу, не в силах выдержать этого удовольствия. Между ног не прекращаются спазмы. Дарки разводит мне ноги в стороны, не сопротивляюсь, сама их шире раздвигаю…

– Если твой огурец меня разорвет… я каждую ночь буду приходить к тебе в кошмарах… никогда в покое не оставлю, – кричу и тону в диком приступе кайфа.

– Не оставляй, Злата, – он входит в меня сначала плавно, а потом до упора, – Никогда не оставляй, – его слова касаются моих губ.

Удовольствие переплетается с болью, меня разрывает на части от противоречивых ощущений. Дарки во мне, я нанизана на его штуковину. Протаранил на полную длину. Слезы текут по щекам. Он не двигается, вглядывается в мое лицо.

– Больно? – в глазах тревога? Или это у меня глюки?