Нападающий

Я хотела провести ночь рядом с ним и притвориться, что все в порядке, пока мы не сможем нормально поговорить. Но из-за папарацци мне приходилось «притворяться» каждый раз, когда я выходила за дверь, и я не могла сделать этого сегодня вечером, не с Ашером, единственным человеком, перед которым мне никогда не приходилось надевать фальшивое лицо.

Я бы его в моем нынешнем состоянии все равно не утешила. Призрак его гонки будет висеть над нами, бросая тень на все, что мы говорим и делаем.

Я пыталась выразить свои мысли словами, но ничего не выходило. Было слышно только мое дыхание и писк мониторов.

Я, не задумываясь, сделала небольшой шаг назад.

— Скарлетт. — Я чувствовала агонию Ашера больше, чем слышала ее. Она прошла через все мое тело и отразилась в моих костях, заставив их болеть сильнее, чем любая вспышка.

Я ненавидела то, что стала причиной всего этого, хотя той ночью ему было достаточно больно, и еще больше я ненавидела то, что не могла его утешить.

У всех нас иногда бывают отвратительные чувства. Это часть человеческой натуры. Но важно то, что мы с ними делаем.

Я тонула в этих отвратительных чувствах, и мне нужно было выбраться отсюда, прежде чем я скажу или сделаю что-то, о чем пожалею.

— Мне нужен воздух. — Я отвернулась, чтобы не видеть опустошение, отразившееся на его лице. — Мне жаль. Мне нужно… мне просто нужно немного пространства. Чтобы дышать.

Я пригнула голову и выбежала наружу. Мир представлял собой размытое пятно бледного линолеума и встревоженных голосов, когда я проносилась мимо брата и подруг.

Я не могла вдыхать воздух достаточно быстро или достаточно глубоко, чтобы утолить напряжение в легких. У меня не было полномасштабной панической атаки уже много лет, но я была на грани рецидива.

Однако у меня все еще хватило духа не броситься вниз и не попасть прямо в объятия папарацци, поэтому я помчалась в ближайший туалет и заперлась в угловой кабинке.

Я успела как раз вовремя, когда тошнота взяла верх.

Я упала на колени, наклонилась над унитазом и выблевала всю дневную еду. Слезы навернулись на глаза, когда вызывающий рвоту звук моей собственной рвоты заполнил пустую комнату.

Мое горло горело так ужасно, что я была уверена, что не смогу говорить после этого. Но даже так, тихий голосок в моей голове пытался убедить меня, что я слишком остро реагирую. Это была одна гонка. Одно обещание, которое он нарушил из десятков сдержанных.

Но каждая цепная реакция где-то начиналась, и я беспокоилась, что сегодняшний вечер был только началом.

Я была влюблена в человека, который не любил себя, и я не знала, куда это меня приведет. Куда это приведет нас.

Я стояла на коленях в туалете, блевала, пока не опустела и не закончились слезы, чтобы плакать. Я слышала, как люди приходили и уходили, но воспоминание о признании Ашера было моей единственной постоянной компанией.

Я участвовал в гонках.

Я знала, что три слова будут иметь силу изменить наши отношения.

Я просто не ожидала, что это будут именно эти три слова.

ГЛАВА 48

Я спала в больнице в ту ночь. Я больше не видела Ашера, но я не могла заставить себя уйти, пока он был там, поэтому вместо этого я свернулась калачиком в зале ожидания.

После тщетных попыток убедить меня пойти домой, Винсент убедил одну из медсестер (ярую поклонницу «Блэккасла») разрешить мне вместо этого несколько часов отдохнуть на диване в комнате отдыха для персонала.

На следующее утро я ушла на работу, но заставила Винсента пообещать сообщить мне, если произойдут какие-либо изменения в состоянии Ашера.

К счастью, их не было.

Больница выписала его через четыре дня после аварии. В это время у таблоидов был кровавый день. Подробности о его гонке сначала просачивались по крупицам, а затем внезапно превратились в поток.

Ашер якобы участвовал в гонках против Энцо Боччи, капитана «Холчестера». В статьях использовалось слово «предположительно», поскольку не было никаких конкретных доказательств того, что они участвовали в гонках. Обстоятельства указывали на гонку, но свидетели не подтвердили подозрения, и ни одна камера не засняла их на месте преступления.

Однако несколько человек заметили, как Ашер и Боччи спорили в «Разъяренном кабане» за несколько часов до аварии, и Боччи, по-видимому, находился под следствием за свою роль в аварии Ашера. Он был отстранен до завершения расследования. Из-за полученных травм Ашер также официально выбыл из игры по крайней мере на следующие три недели.

В футбольном мире царило смятение, но это не шло ни в какое сравнение с моим внутренним хаосом.