Нападающий

Это был понедельник, ровно девять дней с момента аварии и пять дней с момента выписки Ашера из больницы. Я не видела его и не разговаривала с ним с тех пор, как навестила его в ту первую ночь. Я подозревала, что он пытался дать мне пространство, как я и просила. Я ценила это, потому что не знала бы, что сказать, если бы увидела его; в то же время, терпеть его отсутствие было все равно, что находится без воздуха.

Поэтому, вместо того чтобы зацикливаться на тупой боли в груди, я с головой ушла в работу. Ничто не подавляло важные чувства так, как плотный график и полный класс студентов.

К сожалению, каждый рабочий день когда-нибудь заканчивался.

— Отличная работа, все. — Моя улыбка растянулась, как пластик, по моему лицу, пока мои ученики собирали свои вещи. — Увидимся в среду на нашем следующем занятии.

Я не сказала то, что хотела сказать. Останьтесь. Не оставляйте меня с самой собой.

Их компания давала убежище от моих эмоций, но они были моим последним занятием в этот день, и я не могла их удерживать. Я могла только смотреть, как они вытекали из студии и забирали с собой мои надежды на отвлечение, все они, за исключением одного.

— Мисс Дюбуа, вы в порядке? — спросила Эмма. Она всегда приходила первой и уходила последней. Она также была поразительно наблюдательной для семнадцатилетней девушки. — Вы выглядите немного бледной. Я могу позвать медсестру, если вы плохо себя чувствуете.

— Нет, — я выдавила из себя улыбку. — Это был длинный день, вот и все. Не беспокойся обо мне. Иди и наслаждайся вечером.

Вместо того чтобы уйти, она задержалась, и выражение ее лица было противоречивым.

Я остановилась, протирая станок.

— Есть что-то, что ты хотела бы обсудить?

— Ну, я не хочу вас подталкивать или что-то в этом роде, но мне было интересно, сможете ли вы все-таки посетить студенческий спектакль, — сказала она застенчиво. — Мои родители хотели приберечь для вас место рядом с собой, если вы придете. Они очень благодарны за все, что вы для меня сделали. Я бы никогда не получила эту роль без вашего руководства.

Чувство вины сдавило мне легкие.

Я не хотела рушить ее надежды, но между прессой и Ашером я достигла предела своих эмоциональных возможностей. У меня не осталось достаточно сил, чтобы справиться со своими сложными чувствами к Уэстбери.

— Мне жаль, Эмма. — Я отказала ее как можно мягче. — Я не смогу присутствовать на премьере. У меня есть… предварительное обязательство, но я обязательно посмотрю повтор.

Ее лицо на секунду вытянулось, прежде чем она разгладила его отважной улыбкой.

— Я понимаю. Увидимся в среду.

Я смотрела ей вслед, чувствуя себя самым худшим и эгоистичным человеком на свете.

Еще одна вишенка на торте из дерьма, которым является моя жизнь.

Папарацци стали еще более беспощадными после аварии, и мои родители разрывали мой телефон без остановки. Мой отец был в некоторой степени защищен, так как жил в Париже, но папарацци начали преследовать и мою мать. Однажды она пришла домой и обнаружила одного из них роющимся в ее мусорном ведре, и она чуть не вызвала полицию, прежде чем он сбежал.

Из-за этого и аварии в последнее время она стала испытывать к Ашеру гораздо меньше теплых и нежных чувств.

Может, это была карма за все секреты, которые я хранила летом. Мне следовало бы…

— Привет.

Инстинкт «бей или беги» включился еще до того, как мои чувства полностью уловили неожиданный голос.

Я обернулась, уверенная, что увижу еще одного папарацци, который пробрался на территорию. Они прилипли к улице за воротами КАБ, как пиявки к своему хозяину.

Но это была не пресса.

Это был кто-то гораздо хуже.

Мое сердце сжалось. Я могла не знать, что я хотела ему сказать, но после недели разлуки я впитала его, как иссушенный оазисом кочевник.

Широкие плечи и сильная, скульптурная фигура Ашера заполнили дверной проем. Он выглядел красивым, как всегда, даже со своими порезами и синяками, но его лицо было изборождено усталостью, а глазам не хватало их обычной искры.

И все же его воздействие было разрушительным.

Увидеть его лично было так же больно, как получить удар шаровой молнией. Это выбило дыхание из моих легких и оставило огромную вмятину в спокойном, невозмутимом фасаде, который я создавала целую неделю.

— Что ты здесь делаешь? — К моему облегчению, мой голос звучал ровно, совсем не так, как прерывистое сердцебиение, грозившее вырваться из груди.

— Мне нужно было тебя увидеть. — Эти зеленые глаза встретились с моими. Я любила и ненавидела, как они пронзали меня насквозь, словно они могли видеть сквозь мои щиты уязвимую, противоречивую девушку под ними. — Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

Мое сердцебиение дрогнуло.

— Это ты недавно попал в автокатастрофу. Я должна была тебе это сказать. — Но я была трусихой и избегала его с упорной решимостью с тех пор, как он попал в больницу. — Приятно видеть тебя снова на ногах.