Наперегонки с темнотой

— Я же не заставляю вас платить! Хотите, можете ночевать на улице. Клиенты у нас найдутся.

Выложив перед ним документы и деньги, я устало сказал:

— Все в порядке. Мы снимем два номера.

Впереди предстояло проехать еще больше тысячи километров и если так пойдет, к концу поездки мы окажемся на мели. От этой мысли я был зол не меньше Роба, но усталость и голод валили меня с ног. Девять долгих часов мы продирались сквозь пробки и блокпосты, на каждом из которых приходилось терпеть целый ряд проверок, объяснять, что не поедем в лагерь для беженцев, сдавать анализы, открывать багажники и отвечать на бессмысленные вопросы, так что в данную минуту я готов был заткнуться и заплатить любую цену. Возможность хоть немного передохнуть перебивала во мне всякий намек на скупердяйство.

Кроме того, прошедшая ночь, как и две предыдущие, прошла практически без сна, рана в плече воспалилась и болела, поэтому сил на то, чтобы устраивать споры у меня уже попросту не осталось. Мне давно пора было сменить повязку, затем съесть хоть что-то напоминающее горячую пищу, принять душ и, наконец, рухнуть в кровать.

— Ты рехнулся? Нам ехать еще минимум два дня, — кипятился Роб.

Я видел как сильно ему хочется съездить по морде парню за стойкой и полностью разделял его желание, но мы просто не могли себе этого позволить. Пытаясь его урезонить, я с напором сказал:

— Роб, у нас нет выбора. Мы не можем спать на улице. Давайте все успокоимся, отдохнем и чего-нибудь съедим, а потом придумаем, что делать дальше. Идет?

Сверкнув на меня глазами, он шумно выдохнул и издал в сторону прыщавого портье что-то вроде свистящего шипения. Должно быть, оно означало крайнюю степень презрения, но Роб и сам знал, что ему ничего не остается, кроме как согласиться. Молчаливо кивнув, он демонстративно выложил перед служащим отеля деньги и документы.

Поняв, что вопрос решен, тот довольно быстро нас оформил и по-прежнему нагло ухмыляясь, протянул мне ключи от обоих номеров. Взять я их не успел. Роб выдернул ключи из его рук прямо у меня перед носом, затем наклонился к его лицу и с угрозой процедил:

— Убери эту ухмылку со своей рожи, не то я сам ее сотру.

Остро выпирающий кадык парня пару раз резко подпрыгнул, толстые губы сжались в тонкую линию. Он прилагал усилия, чтобы сохранить непринужденный вид, однако глаза выдавали с трудом подавляемый страх. Весь облик Роба говорил о том, что шутить он не настроен.

— Робби, пойдем, — деликатно вмешалась Айлин. — Оставь молодого человека в покое. Он всего лишь выполняет свою работу, а нам всем и правда пора отдохнуть. Терри совсем уже без сил. Того и гляди уснет на ходу.

Призывая успокоиться, она мягко тянула его за руку. Прожигая испуганного портье тяжелым взглядом, Роб помедлил, но затем покорно пошел вслед за женой. Он всегда ей уступал и, пожалуй, Айлин была единственным человеком, кто мог так на него повлиять.

За годы нашего знакомства ни разу я не видел, чтобы они ругались или всерьез спорили о чем-то. Обычно несколько угрюмый, неразговорчивый и вспыльчивый Роб, в присутствии жены становился покладистым и кротким. Каким-то образом Айлин удавалось совладать с его сложным характером и только она своим тихим, спокойным голосом, своей мягкой манерой общения, ласковой улыбкой и понимающим взглядом была способна утихомирить любой его взрыв.

А еще только ей могло прийти в голову звать этого крепкого, с широкими плечами и огромными кулаками мужчину — Робби. Никому другому он бы этого не позволил. Сейчас мне вдруг вспомнилось, как много лет назад у меня хватило дурости в шутку назвать его так, но в тот же миг я уяснил, что сделал это напрасно. За малым он тогда не съездил мне в челюсть. Больше я так не шутил.

Бросив на затравленно притихшего портье предупреждающий взгляд, я следом за Холдерами поднялся на второй этаж. Наш с Терри номер оказался маленькой темной комнатушкой с аляповатыми шторами, двумя узкими кроватями и облезлым, во многих местах прожженным окурками столом. На стене висел небольшой телевизор, справа от входа притулился узкий платяной шкаф. Это была самая настоящая крысиная дыра и я бы не удивился, если в самом деле обнаружил здесь крыс, клопов или других паразитов.

Пока Терри плескалась в душе, я осмотрелся, после чего щелкнул пультом на первый попавшийся новостной канал. К моей радости, мне подвернулся не Ти-Эн-Си. В то время как телеведущий с экрана импульсивно рассказывал об обстановке в стране, я рассеянно вслушивался в его громкие витиеватые фразы и разматывал пропитавшуюся кровью повязку.

Он говорил о том, что паника стремительно набирает обороты, люди из зоны заражения спасаются бегством, а дороги по всем направлениям охвачены транспортным коллапсом. Все развивалось настолько молниеносно, что правительства некоторых стран уже организовали чартерные рейсы для эвакуации своих граждан и для многих это стало дурным знаком — если из страны вывозят иностранцев, значит дело действительно худо.