Напиши на линии горизонта (СИ)

Парень сидит на холодном полу, в самом центре пустого класса, и раскачивается из стороны в сторону. Нужно настроиться. Нужно всего лишь настроиться, так ведь? Почему же тогда ничего не выходит? Может, потому что скрипят половицы? Или всё дело в завываниях сквозняка, который рвётся в помещение через щели в оконной раме? А может… Просто Лес никогда и не звал его на самом деле?

От этих мыслей становится дурно, и парень принимает попытку подняться на ноги. Голова начинает немного кружиться. И на один крохотный миг кажется: вот оно! Вот только ничего большего, чем рвота на полу, не происходит. Свист снова начинает рычать, бьет кулаком по ближайшей парте, сдирая костяшки пальцев, хотя прекрасно понимает, что это ничем не поможет.

В этот момент он был таким беспомощным. Менее жалким он казался даже тогда, когда ему пришлось один на один драться со Спортсменом. А сейчас он сидит, как последний наркоман при ломке и жалеет о том, что смог прыгнуть обратно. Вернее, жалеет о девушке, которая Там осталась.

Тем временем, в том месте, которое прозвали Перекрёстком, у самого дивана сидели Мираж и Рыжий. Сидели прямо на полу, Мираж курила, а Рыжий раз за разом прикладывался к фляжке. От стен отдавалась глухая тишина, поэтому, даже говоря шепотом можно было много всего услышать.

— Я всё никак в толк не возьму, — девушка делает глоток из фляжки, а потом ставит её на пол, не прикасаясь к своему собеседнику, — зачем ты затеял всю эту глупость с Новым Законом незадолго до выпуска?

Рыжий скалится. Так привычно и мерзко, что по коже пробегает мороз. Вот только Мираж знает того, кто прячется за зелёными стёклами и лживыми ухмылками её не обмануть, так что она даже не дёргается.

— Это всё из-за Рыжей, — наконец, признаётся парень, делая большой глоток, — я решил, если подложить под Слепого Габи, Рыжая на него и не глянет.

— Это верно, — Мираж делает последнюю затяжку, стряхивая пепел на пол, — но ты не думал, что найдётся кто-то ещё? Может, даже похуже Слепого будет. Ты смотри, как бы Рыжая на стенку не полезла от такой заботы.

— Твой брат ведь не полез, — Рыжий снова скалится, надеясь, что ему удалось переменить направление разговора. В конце концов, тема брата всегда была для Мираж больной, а о Рыжей сейчас ему разговаривать не хочется.

— Давно залез уже, — огрызается Мираж, выуживая из пачки ещё одну сигарету. Предложения закурить Рыжий так и не дожидается, поэтому достаёт собственную пачку.

Они курят в молчании достаточно долго, и каждый в этот момент думает о чём-то своём, а стены всё впитывают, впитывают в себя каждое слово, каждый шёпот и вздох, чтобы потом припомнить с утроенной силой. Наконец, сигареты у обоих заканчиваются, а разговор надо тянуть, пока не опустеет фляжка. Такое правило.

— А что думает Большая Птица? — Рыжий прикладывается к горлышку и про себя отмечает, что осталось не так уж и много, — про Новый Закон, про положение вещей в целом.

— Сам бы взял и спросил, если так интересно.

Мираж тянет с ответом. О Стервятнике говорить ей не многим легче, чем о брате, Волке или Тени. Но оставить вопрос Рыжего без ответа она не может. По крайней мере потому, что на её вопросы он всегда отвечал.

— Он этого не одобряет, — наконец отвечает она, жалея, что пачка сигарет опустела. Если в спальне не найдётся ни одной сигареты, придётся просить у Крысы, — он считает, что мы повторяем ошибки прошлого выпуска. И он этого очень не хочет.

— Но разве справедливо то, что лишь у Стервятника была заботливая женская рука? — Рыжий недоверчиво выгибает бровь, в душе уже зная ответ на этот вопрос.

— Может пролиться кровь! — не выдерживает девушка, игнорируя последнюю сказанную фразу — Снова! Неужели ты хочешь это увидеть? Неужели хочешь смотреть на то, как, скажем, Рыжая будет лежать на полу, истекая кровью? Я своего брата под удар ставить не готова!

Мираж предпринимает попытку подняться на ноги, а Рыжему бы схватить её за руку и попросить остаться, вот только он уважает чужие детские травмы. Поэтому он только свистит, привлекая внимание, и кричит вслед: «Мы не допили». А Мираж, уважающей такую давнюю традицию как еженедельные посиделки с Вожаком Второй, только и остаётся вернуться и снова сесть неподалёку. Рыжий ставит фляжку на пол в знак примирения.

А Стервятник снова прохаживается по коридору в компании своей скорби, и даже не догадывается о том, как мучается его Птенец. Вернее, догадывается, но прекрасно понимает, что ничем помочь ему не может. Стены Дома не дадут ему никакой подсказки, на это нет смысла даже надеяться. Этим вечером в коридоре Мираж нет, но есть Свист, неуверенной походкой ковыляющий из другого крыла. Завидев Стервятника, он останавливается, и в тусклом коридорном свете видно, как его лицо перекашивает. Он мнется на месте несколько секунд, а потом цепляется за свой костыль сильнее и доходит до Вожака.

— Добрый вечер, — Стервятник выставляет перед собой трость и опирается на неё обеими руками. Свист смотрит на него как затравленный зверь и сквозь зубы шипит ответное приветствие.