Напиши обо мне роман

Впрочем, оказалось, кое-какие дела в этой жизни еще не были завершены.

Я снова выскочила в магазин, в чем была — жизнь меня ничему не учит. Правда на этот раз на дворе был февраль, и поверх футболки и домашних джинсов я накинула куртку. Но спутанных змей на голове и полное отсутствие макияжа никто не отменял, поэтому закономерно я встретила…

Нет, не миллионера.

И даже не бывшего.

Щурясь от режущей глаза белизны снега и вытирая выступившие слезы, я не заметила препятствия и со всего размаху врезалась в высокого мужчину, который придержал меня за локоть и насмешливым голосом упрекнул:

— Ну-ну, было бы куда торопиться. Впрочем, может, вы знаете больше меня? Что стоит такой спешки?

Я подняла на него взгляд… и обомлела.

Этот нереальный зеленый оттенок глаз был мне до боли знаком.

Ну, здравствуй, Волк… С тебя-то все и началось.

Это ты, зараза такая, заронил во мне любовь к проклятому фетишу!

Кажется, он меня не узнал. Где уж — спустя почти двадцать лет! Особенно учитывая, сколько вокруг него всегда вилось девок.  Я была одной из многих. Ну не позвонила, так не позвонила, он обо мне вряд ли помнил уже через год.

Он и сейчас, наверное, был ничего. В своей категории. Потому что увлеченно нес какую-то обычную мужскую пургу, единственной целью которой являлось только удержать меня рядом, зацепить и что-нибудь с этого получить.

А я рассматривала его с болезненным любопытством, подмечая, как безжалостно время обходится с фейри, которые надеются только на свое колдовство. От светлых волос осталась только проплешина на половину головы, от тонких черт — одутловатость, выдающая любовь к возлияниям, а от обворожительной улыбки — и вовсе ничего. Без двух передних зубов улыбка получается так себе.

Только глаза прежние.

— Извините, пожалуйста… — я остановила его болтовню взмахом руки. — Мне это неинтересно. Всего доброго.

Прощай.

 

Пока я тупила в магазине, минут десять выбирая между апельсиновым и яблочным соком, в голове что-то медленно, но неуклонно варилось. Варилось — и выварилось в какое-то очень спокойное понимание, что я должна отпустить всех своих чудовищ из лабиринта. Пришло время.

Главное чудовище оказалось найти очень легко.

Почти бестрепетно я приехала в знакомый офисный центр к началу рабочего дня и просто выцепила своего бывшего мужа из толпы, спешащей на работу.

Он всерьез удивился, увидев меня. Сначала скривился, потом нацепил на физиономию «холодную» улыбку и направился ко мне походкой хищника. Самое время было съежиться и проклясть очередную дурацкую идею — не хуже того бреда с церковью и образком для незнакомца! — от привычки к которым я, наверное, так никогда и не избавлюсь.

Но я его больше не боялась.

В этом лесу, милый мой, водятся звери пострашнее.

— Привет, — сказал он. — Чего хотела?

Учитывая, что я его даже не звала, он сам меня заметил и подошел — забавный вопрос. Ну, в этом весь он.

Я стояла молча, рассматривая с тем же любопытством, что и Волка недавно.

За время, что прошло с развода, я написала много книг.

Похудела. Растолстела. Похудела снова.

Сменила несколько телефонов.

Завела пять новых хобби.

И кучу новых друзей.

Влюбилась в другого до одури и разбитого сердца.

Но все еще не могла смириться с тем, что на том месте, где чудовище моей жизни когда-то приросло ко мне, навсегда останется даже не шрам, а вырванный кусок плоти.

— Ты меня все еще любишь? — спросил бывший муж, как всегда, попытавшись уничтожить любую оборону прямой атакой с воздуха.

— Конечно! — ответила я, улыбаясь. На любую воздушную атаку есть свое ПВО. — Любила, люблю и всегда буду любить.

Насладилась сменой выражений на его лице. Особенно последним — растерянностью, с которой он никак не мог найти, что же мне ответить. Чем ударить. И куда — куда бить-то?!

— Того мужчину, который был моим мужем, — добавила я, от души хлопнув крышками своих шкатулочек гештальтов. — Того светлого, настоящего, смешного, красивого. С которым мы спорили, кому первому покупать подарки, и каждый требовал, чтобы другому. Того, с кем могла болтать часами. С кем даже секс каждый раз был новым. В сотый и тысячный раз.

На слове «секс» у него в голове наконец-то включилась лампочка, и я рассмеялась, увидев, как он расправил плечи и заулыбался. Господи, а ведь когда-то он казался мне таким могущественным и непонятным!

Я благоговела перед ним.

Наверное, я наконец его переросла.

— Но его больше нет, — развела я руками. — Нет, и никогда не будет. Он остался в тех днях, не дожил до настоящего.

Только государство может считать, что человек с его документами и отпечатками пальцев — все еще он.

— Это все, что ты хотела мне сказать? — с плохо сдерживаемым бешенством спросил когда-то безумно любимый бывший муж. Моя вторая половинка. Но теперь-то я целая. Уже давно целая.

— Все.

Я развернулась и пошла к метро, внутренне поздравляя себя с тем, что мне действительно больше нечего ему сказать. Только это. Но это надо было сказать обязательно!