Напиши обо мне роман

___________

Все, конечно, уже забыли, но Алиса впервые упоминает Волка в третьей проде (глава "Однажды летом", /3), когда рассказывает, почему любит зеленые глаза.

 

/3

Следующим был тот бойфренд, которого я бросила три года назад, чтобы писать свои романы. С тех пор он переехал в другую страну, и поймать его вот так же, невзначай, было намного тяжелее. Мы общались иногда по-дружески, и я была в курсе, что он отлично устроился на новом месте и неплохо себя чувствует, регулярно закручивая недолгие интрижки с женщинами, куда более благодарными, чем я.

Но я хотела посмотреть ему в глаза, поэтому позвонила по видео.

— Прости, — сказала я искренне, глядя на идущий пикселями экран. Где-то там были глаза. — Правда прости. Это все была только моя вина. Я знала, что у нас не получится ничего настоящего, но мне в тот момент очень нужен был кто-то теплый под боком.

— Ты была очень теплой, — сказал он тихо. — Помнишь нашу зиму под новогодними огоньками?

— Помню, — сказала я, и сглотнула комок вины в горле. — Но… ничего и не могло получиться. Я знала, что у нас никогда не будет так сильно и ярко, как могло бы быть. А ты не знал. Я виновата.

Он промолчал, а я все же была очень благодарна плохой связи за то, что не вижу его лица.

Надеюсь, он все же узнает, как может быть по-настоящему. И тогда простит меня окончательно.

 

Мишель был как всегда — веселый и пьяный. И наша встреча тоже была как всегда — легкой и наполненной болтовней ни о чем.

Он прямо с порога порадовал новостью, что все-таки принял предложение Пудинга и теперь работал сразу на двух офигительных работах. Хотя и подумывал уйти в образовательный проект целиком, очень уж заманчивые перспективы там разворачивались.

Тем более, что Пудинг уже начал намекать, что ему нужна замена, а сам он планирует работать удаленно.

— Это из Австралии, что ли? — хмыкнула я.

— Не знаю, — пожал плечами Мишель. — Думаешь?

Я знала, что Крис вернулась домой и развелась окончательно.  О чем они договаривались с Пудингом — не знала и не лезла не в свое дело, считая, что она расскажет, когда будет готова.

А тут мне, оказывается, ненароком выдали военную тайну…

Что ж, я рада, что в моей жизни был хотя бы такой смысл — помочь двум людям, у которых нет вообще ни единого шанса пересечься, все-таки найти свою судьбу.

К слову о судьбе.

— Знаешь, — сказала я Мишелю, прерывая его рассказ о новом проекте. Все равно уже не слушала. — Я была неправа. Вам с твоей Полиной обязательно надо съехаться.

— Алиса?.. — обалдело спросил Мишель. — Что это ты?

— Неужели ты хочешь умереть в одиночестве? — назидательным тоном спросила я. Потом подумала и исправилась на более подходящую мне версию: — Неужели тебя реально прет засыпать каждый вечер одному под бормочущий телевизор?

— Тебя же прет… — пробормотал он, отпивая пиво.

— Миш, я еще тогда, когда ты про этот телевизор рассказал, подумала, что ты совсем на меня не похож. Мне не нужна иллюзия людей дома, понимаешь? Я по ним не тоскую. А ты не должен быть один. Вот правда.

Кажется, он задумался. Я не стала торопить. Пила свой сок — напиваться в этот раз не хотелось, а грызть хлебные палочки всухомятку было не прикольно.

— А у тебя что нового? — спросил он наконец. — Что тебя так изменило?

— Не поверишь.

— Встретила кого-то?

— Угу. Прекрасного зеленоглазого миллионера — щедрого, красивого и доброго!

Главное, не ржать на слове «добрый».

— Мммм… понятно… — Мишель покачал головой. — А хорошее что-нибудь про него можешь сказать?

— Мммм… — в свою очередь задумалась я, а потом широко улыбнулась, демонстративно откусывая хлебную палочку.

— Нет, кроме этого! — поперхнулся пивом Мишель.

— Ну ты зря! Это у него ничего себе!

— Кто б сомневался! Ты как всегда... — он допил пиво и попытался «незаметно» достать мобильник.  

— Ты так говоришь, как будто я вела строгий отбор, — упрекнула я. — Само приползло.

— Ну ты вечно что-то такое отжигаешь… Помнишь, когда летала в Екатеринбург к этой, как ее…

— Ой, молчи! — отмахнулась я. — Просто молчи.

Некоторые истории не расскажешь ни своей бабушке, ни будущим внукам.

— В общем, все в твоем духе, — заявил Мишель и нервно поинтересовался: — Подождешь? Я хочу Полинке позвонить.

Я улыбнулась и щедрым жестом отпустила его на улицу — курить и звонить своей ненаглядной. Пусть она тоже узнает, что за подаренные «айфоны» женщине положено расплачиваться принудительным семейным счастьем.

Коварно улыбнувшись, я окунула хлебную палочку в сок и подмигнула официантке. Та испуганно на меня покосилась и передумала уносить пустые бокалы. Правильно. Я нынче — длань судьбы и богиня семейного счастья, бойтесь меня!

Пусть я немножко сменила вектор, но суть моя осталась той же. «Все в твоем духе», как сказал Мишель — человек, который видел в моих рассказах тот смысл, который я хотела туда вложить, какими бы беспомощными они ни были. Он-то видел истинное сердце вещей, хоть и не осознавал своей суперспособности.