Наполеон. Дорога на Варенн

Начиная с этого дня разворачивается бедствие, сравнимое с нашими величайшими победами: это Камбис, завязший в песках Амона; это Ксеркс, в лодке переправляющийся обратно через Геллеспонт; это Варрон, ведущий в Рим остатки Каннской армии.

Из семидесяти тысяч кавалеристов, еще недавно переправившихся через Неман, теперь едва удается сформировать четыре роты по сто пятьдесят человек в каждой, которые должны служить эскортом Наполеону.

Это священный отряд: офицеры занимают в нем место простых солдат, полковники состоят там унтер-офицерами, а генералы — капитанами.

Полковником его является маршал, генералом — король, а святыня, которая ему доверена, палладиум, который он охраняет, — это император.

Желаете знать, что происходит тем временем с остальной армией в этих бескрайних раскисших степях, между снежным небом, нависшим над головой, и замерзшими озерами с проваливающимся под ногами льдом?

Тогда слушайте.

«Генералы, офицеры и солдаты, — все были в одинаковых одеяниях и шли вместе: непомерное несчастье уничтожило все различия в званиях; кавалерия, артиллерия, пехота — все смешалось.

Большинство из них несли на плечах котомку, наполненную мукой, а к боку подвешивали котелок, привязанный веревкой; другие тащили за узду обратившихся в тени лошадей, на которых были нагружены скудные съестные припасы и весь кухонный скарб.

Эти коньки сами по себе являлись съестными припасами, тем более ценными, что их не нужно было нести и, околевая, они служили пищей своим хозяевам. Все ждали лишь той минуты, когда лошадь испустит дух и можно будет расчленить ее; едва она падала, на нее тотчас набрасывались, чтобы завладеть лучшими кусками туши…

Все армейские корпуса были распущены. Из их остатков сформировалось множество мелких групп, состоявших из восьми — десяти человек, которые объединялись, чтобы двигаться вместе, и у которых все припасы были общими.

Каждое из подобных товариществ либо имело лошадь для перевозки пожитков, кухонной утвари и съестных припасов, либо каждый из его членов был снабжен котомкой, предназначенной для этой цели.

Эти маленькие общины, совершенно отколовшиеся от общей массы, вели обособленное существование и отторгали от себя все, что не являлось частью их самих. Все члены такой группы шагали, держась друг друга и превыше всего заботясь о том, чтобы не разлучиться в толпе. Горе тому, кто отставал от своего товарищества: нигде не находил он никого, кто проявил бы к нему хоть малейшее сочувствие и оказал бы ему хоть незначительную помощь; повсюду с ним дурно обращались и жестоко травили; его безжалостно отгоняли от костров, на которые он не имел права, и от всякого пристанища, где он хотел укрыться; его оставляли в покое лишь тогда, когда ему удавалось воссоединиться со своими.