Наполеон. Дорога на Варенн

Наполеон пришпоривает коня и бросается вперед; следом за ним с криками устремляется все его маленькое войско.

Достигнув вершины холма, он видит полк Лабедуайера, который приближается ускоренным шагом.

При виде Наполеона солдаты тотчас же начинают кричать: «Да здравствует император!»

Этим крикам вторят услышавшие их храбрецы с острова Эльба.

И тогда никто уже не соблюдает строя, все бегут, кидаются вперед; Наполеон бросается в середину прибывшего к нему подкрепления; Лабедуайер спрыгивает с лошади, намереваясь обнять колени Наполеона; тот принимает его в свои объятия и прижимает к груди.

— Полковник, — говорит ему император, — вы возвращаете меня на престол!

Лабедуайер вне себя от радости.

Это объятие будет стоить ему жизни, но что за важность? Слыша такие слова, ты проживаешь целый век.

Все немедленно снова пускаются в путь, ибо Наполеон не может быть спокоен, пока он не достиг Гренобля.

В Гренобле стоит гарнизон, который, как говорят, способен остаться верным правительству.

Тщетно солдаты ручаются императору за своих товарищей; император, разделяя, по-видимому, их убежденность, тем не менее приказывает идти на город.

Под стены Гренобля он приходит в восемь часов вечера.

Оборонять городские укрепления предстоит 3-му инженерному полку, состоящему из двух тысяч закаленных солдат, 4-му полку пешей артиллерии, в котором некогда служил сам Наполеон, двум батальонам 5-го пехотного полка и гусарам 4-го полка.

Впрочем, марш императора был столь стремительным, что это помешало принять какие бы то ни было оборонительные меры; не хватило времени даже на то, чтобы перегородить мосты; однако ворота заперты, и комендант отказывается открыть их.

Наполеон понимает, что даже минутное колебание погубит его; ночная темнота отнимает у него колдовскую силу его личного присутствия; все глаза, несомненно, ищут императора, но никто не видит его.

Он приказывает Лабедуайеру обратиться с речью к артиллеристам; полковник поднимается на пригорок и зычным голосом кричит:

— Солдаты! Мы привели к вам героя, за которым вы шли следом в стольких битвах; вам надлежит принять его и повторить вместе с нами старый боевой клич победителей Европы: «Да здравствует император!»

И в самом деле, в ту же минуту этот магический крик повторяют не только на крепостных стенах, но и во всех кварталах города; все устремляются к воротам, но ворота заперты, а ключи от них у коменданта.

Одновременно к воротам подходят солдаты, сопровождающие Наполеона; они что-то говорят, им отвечают, люди протягивают друг другу руки сквозь смотровые окна, но ворота остаются запертыми.

Император пребывает в нетерпении, не лишенном беспокойства.

Внезапно раздаются крики: «Дорогу! Дорогу!»; это жители предместья Тре-Клуатр, собравшись все вместе, несут бревна, чтобы выломать ворота.

Все становятся в ряд, тараны начинают свою работу; ворота скрипят, сотрясаются и, наконец, распахиваются: шесть тысяч человек разом выплескиваются наружу.

На сей раз это уже не воодушевление, а неистовство и бешенство.

Люди бросаются к Наполеону, будто хотят разорвать его на куски; в один миг его стаскивают с лошади, подхватывают на руки и с исступленными криками уносят; никогда, ни в одной битве он не подвергался подобной опасности; все дрожат за его жизнь, и только он сам способен понять, что поток, несущий его, это в чистом виде любовь.

Наконец он останавливается в одном из городских особняков; штаб императора догоняет его и берет в кольцо.

Но не успели еще все отдышаться, как слышится новый шум: это горожане, не сумев вручить Наполеону ключи от города, пришли поднести ему городские ворота.

Ночь становится одним долгим празднеством, во время которого солдаты, горожане и крестьяне братаются друг с другом.

Эту же ночь Наполеон использует для того, чтобы снова напечатать свои воззвания.

Утром 8 марта они уже вывешены и распространены повсюду; из города выходят курьеры и разносят их во все населенные пункты, извещая о вступлении императора во владение столицей Дофине и распуская слухи о том, что Австрия на его стороне, а король Неаполитанский идет вслед за ним.

Лишь в Гренобле к Наполеону приходит уверенность, что он дойдет до Парижа.

На другой день к императору являются с поздравлениями духовенство, окружной штаб, суд и все гражданские и военные власти.

По окончании аудиенции он проводит смотр гарнизона, численностью в шесть тысяч человек, и тотчас же направляется в Лион.

На следующий день, издав три указа, уведомляющих о возвращении в его руки императорской власти, он вновь пускается в путь и проводит ночь в Бургуэне.

Идущая следом за императором людская толпа и ее воодушевление постоянно растут; можно подумать, что вся Франция сопровождает его и движется вместе с ним к столице.

На пути из Бургуэна в Лион император узнает, что герцог Орлеанский, граф д’Артуа и маршал Макдональд намерены оборонять город и что Моранский и Гийотьерский мосты будут перегорожены.