Наполеон Запада (СИ)

На этот раз Элена поостереглась уточнять, что дон Рафаэль приходился ей отчимом, и только молча кивнула.

— От него я знаю, что вы относитесь к тем редким женщинам, с которыми можно говорить о политике…

Такое мнение обычно было приятно Элене, но сейчас она мрачно сказала себе, что, кажется, знает, откуда Санта-Анне стало известно о карте в патио Монтеро. Впрочем, возможно, дон Педро сболтнул об этом без задней мысли, понятия не имея, какие последствия окажутся у его словоохотливости

— Поверьте, я не жду, что вы разделите точку зрения моего начальника, — сказал Дуарте. — Но, думаю, вы сумеете понять, что им двигало.

Элена молчала. Разговор не становился приятным, но она, по крайней мере, чувствовала, что обретает почву под ногами.

В гостиную вошла служанка с подносом, на котором стояла бутылка и два бокала. Элена закусила губу. Она забыла сказать Доротее, что вино следует подать только капитану. Но теперь было поздно: Дуарте уже вскочил на ноги.

— Вы позволите?..

Служанка вышла, а Дуарте взял бутылку и начал разливать вино.

— Это одна из лучших марок, — заметил он. — Знаете, сеньорита Монтеро, у вас удивительно изысканная обстановка. Веласкес?

Он указал на картину, висевшую у Элены за спиной. Она невольно обернулась — и не увидела, как Дуарте молниеносным движением достал из внутреннего кармана маленький флакон и вылил его содержимое в один из бокалов.

— Нет, кто-то из подражателей, — сказала Элена, глядя на чопорных дам, пышные воротники которых всегда напоминали ей колодки каторжников. — Эта картина висела у нас в доме, когда мы жили в Андалузии.

— Я не знаток живописи, — со смущенной улыбкой сказал Дуарте и протянул ей бокал. — Давайте выпьем за то, чтобы в Калифорнии вам жилось не хуже, чем в Испании.

— Не сомневаюсь, что так и будет, — вырвалось у Элены, которая в этот момент подумала о том, что не имело к Санта-Анне и политике никакого отношения.

Они чокнулись, и Элена отпила пару глотков. Дуарте широко улыбнулся.

— Об этом речь, — весело сказал Дуарте. — Вы согласны с тем, что наши судьбы безраздельно связаны с землей, на которой мы живем?

— Бесспорно.

— Вы можете не только рассуждать о политике, но и проявлять при этом мудрость, сеньорита Монтеро. Это действительно большая редкость.

Лесть получилась грубоватой, и Элена ничего не ответила.

— Так может, нам не следует принимать чересчур поспешных решений в том, что касается судьбы Калифорнии?

Ход рассуждений Дуарте начал ускользать от Элены. Она поднесла руку к голове, словно пытаясь разогнать туман, опутывающий мысли.

— Боюсь, что я не понимаю вас.

— Чего же тут не понимать? — Дуарте по-прежнему улыбался. — Может, не стоит рвать отношения с мексиканским правительством?

— Но я считала, что этот вопрос уже решен обеими сторонами.

Голова наливалась тяжестью. Что такое? Не могла же так подействовать пара глотков легкого вина?

— Пока еще не поздно все изменить. — Дуарте подался вперед. — Что с вами, сеньорита Элена?

— Не знаю. — Элена пыталась согнать с себя сонное оцепенение, но бороться с ним становилось все тяжелее с каждой секундой.

Дуарте встал.

— Вам лучше выйти на свежий воздух.

При мысли о патио вспыхнула тревога, на считанные мгновения заставившая Элену встрепенуться.

— Нет, — пробормотала она. — Не…

— У вас есть балкон?

— Да, — Элена вяло махнула рукой в сторону двери. — Лестница… вверх и направо.

Она приподнялась было с кресла, но ноги подогнулись.

— Вот и отлично.

С этими словами Дуарте, не обращая больше на Элену внимания, направился к двери.

Удивиться этому Элена не успела: глаза закрылись сами собой, и разомкнуть налившиеся тяжестью веки она уже не сумела.

Дуарте между тем вышел из гостиной.

— Доротея! — окликнул он служанку, поправлявшую цветы в вазе на другом конце коридора.

Девушка поспешно подошла. Щеки у нее вспыхнули, когда симпатичный молодой офицер мягко взял ее за локоть.

— Доротея, сейчас сюда придет один господин, — сказал Дуарте доверительным тоном, заглядывая девушке в глаза. — Это очень важный господин, его нельзя заставлять ждать на пороге. Сеньорита Элена хочет, чтобы ты сразу показала ему, как пройти в гостиную. Встреть его, пожалуйста.

Окончательно сраженная любезным «пожалуйста», Доротея заторопилась к воротам. А Дуарте побежал вверх по лестнице.

Он без труда нашел балкон и, выйдя на него, дважды провел в воздухе свечой, предусмотрительно захваченной в коридоре. В карете, несколько минут назад остановившейся на противоположной стороне дороги, качнулась занавеска. Затем отворилась дверца. Хорошо сложенный человек с гладко причесанными черными волосами вышел из экипажа и направился к дому Монтеро. Дуарте улыбнулся, задул свечу и побежал вниз.

Беспечно насвистывая, он вошел в комнату, шагнул к креслу, в котором, свесив голову на грудь, спала Элена, и замер, почувствовав прикосновение металлического острия к своей шее.

— К сожалению, дама не может сама сообщить вам, что ваша компания ей неприятна, — произнес убийственно вежливый голос. — Мне пришлось взять эту обязанность на себя.