Наполеон Запада (СИ)

Наконец стало темнеть. Голоса снаружи доносились все реже. К охраннику наведалась пара приятелей, и до Алехандро донеслось звяканье стаканов. Видимо, это означало, что офицеры сегодня уже не нагрянут. Солдаты долго засиживаться не стали и вскоре ушли. Охранник некоторое время еще слонялся по караулке, что-то напевая себе под нос, но в конце концов угомонился. Снаружи тоже не доносилось ни звука. Алехандро для верности подождал еще немного, а потом продел руку сквозь решетку и вставил ключ в замочную скважину. На миг сердце сжалось от тревожного сомнения: а что, если это была всего лишь жестокая шутка со стороны Лава? Но ключ подошел.

Казалось, замок отпирается с жутким скрежетом. Алехандро несколько раз замирал, бросая взгляд туда, где на стене лежало пятно света из караулки. Никакого движения, ни малейшего звука. И наконец решетка качнулась вперед.

Алехандро выскользнул из камеры и спрятал ключ в карман. Прижимаясь к стене, он бесшумно двинулся к караулке.

Картина, представшая перед ним, была полна самого умиротворенного покоя, какой только можно себе представить в помещении охраны гауптвахты. Свет масляной лампы отражался в округлых боках пустой бутылки, рядом с которой выстроились ровно, точно на плацу, три стакана. Еще несколько бутылок валялось под столом. Солдат дремал на табурете, привалившись спиной к стене, вытянув ноги и свесив голову на грудь. Руки были сложены на объемистом животе. Комнату оглашал уютный храп.

Алехандро охотно обошелся бы без того, чтобы нарушать идиллию, но выбора не оставалось. Он тихо вошел в караулку, взял приставленное к стене ружье и прервал мирный солдатский сон ударом приклада. Солдат повалился на пол, не издав ни звука.

Первым решением Алехандро было запереть оглушенного охранника в своей камере, но ему тут же пришла в голову идея получше. Он приметил закрытую на засов дверь напротив караулки. Там оказалась кладовая, куда свалили все барахло, для которого не нашлось более достойного места. Среди хлама отыскались веревка и тряпка — в самый раз, чтобы связать охранника и заткнуть ему рот. После этого Алехандро оттащил солдата в кладовку, устроил его на поломанных корзинах и запер дверь снаружи.

Теперь оставалось только выбраться наружу.

Алехандро вернулся в караулку и осторожно выглянул из окна. Оно выходило в тупик: прямо напротив поднималась глухая стена. Дверь находилась за углом, и фонарь, висевший над входом, освещал часть двора. В пятне света виднелась продолговатая тень, и, простояв в неподвижности несколько мгновений, Алехандро заметил, что она шевельнулась. Он переоценил беспечность Дуарте: снаружи тоже стояла охрана. Пробраться к воротам, минуя часовых, было невозможно.

Это если выходить через ворота. Алехандро отворил ставни чуть шире, вскочил на подоконник, хватился за желоб водостока и подтянулся. Через несколько секунд он уже взбирался вверх по черепичному скату, чтобы спрыгнуть с крыши с другой стороны — уже на улицу.

День, начавшийся неудачно, мог и завершиться не самым лучшим образом — так думала Элена, направляясь к воротам, когда ей доложили об очередном визитере. На небе уже загорались первые звезды, и она не могла взять в толк, кому вздумалось заявляться в такую пору. При виде капитана Дуарте она едва подавила порыв захлопнуть дверь прямо перед его носом. Однако его слова навели на мысль, что не все так плохо, как показалось вначале.

— Ради бога, простите мне визит в такое время, сеньорита Монтеро, — расстроенно сказал Дуарте. — Я пришел бы гораздо раньше, если бы позволили служебные дела. Но отложить разговор на другой день я не в силах. Дело в том, что…

Он на миг прервался и опустил глаза, словно надеялся найти нужные слова на земле. Наконец он вздохнул и снова поднял взгляд на Элену.

— Я боюсь, что вы истолковали случившееся совершенно превратно.

— Вас прислал генерал? — спросила Элена.

Дуарте отчаянно замотал головой.

— Нет, что вы. Я потому так и задержался, чтобы он не заметил моей отлучки.

Элена невольно улыбнулась. Смущение капитана забавляло ее.

— Я, признаться, и сейчас опасаюсь, что нас кто-нибудь увидит, — сказал Дуарте, оглянувшись на безлюдную улицу. Его щеки тотчас вспыхнули. — То есть я опасаюсь не за себя, поймите…

— Заходите, — сказала Элена, отступая на шаг. — Вы должностное лицо, и визит ваш вполне официален.

«Разговор в гостиной без свидетелей не так повредит репутации, как долгая болтовня на пороге на глазах у всего пуэбло», — мысленно прибавила она.

В отличие от Санта-Анны, Дуарте сразу уселся в кресло.

— Благодарю за приглашение, — сказал он. — Здесь действительно спокойнее.

Но при этих словах он нервно облизнул пересохшие губы.

— Доротея! — окликнула Элена служанку. — Принесите вина.

— Право, это излишне, — слабо запротестовал Дуарте.

— Так что вы хотели сказать, капитан?

Дуарте вздохнул, собираясь с мыслями.

— Я не хотел бы, чтобы намерения сеньора генерала были превратно истолкованы, — сказал он наконец. — Как вы, возможно, знаете, мы квартируем у дона Педро, друга вашего покойного отца.