Наполеон Запада (СИ)

Санта-Анна повернулся к ней.

— Вы же понимаете, что это не меняет дела.

Элена вспыхнула, поняв, как генерал истолковал ее слова. Каким бы человеком ни был дон Рафаэль Монтеро, не хватало, чтобы кто-нибудь подумал, будто она отрекается от него ради собственной безопасности.

— Я вовсе не это имела в виду! — вырвалось у нее.

— Зато я говорю именно об этом, — и с этими словами Санта-Анна сделал шаг в ее сторону. — Обман дона Рафаэля был равносилен объявлению войны. Многие здешние дворяне весьма недовольны тем, что он поставил их в такое затруднительное положение.

Элена прекрасно видела, к чему он клонит. Ей пытались внушить, что она окружена если не врагами, то по меньшей мере недоброжелателями, а значит, помощи ждать будет неоткуда.

Еще шаг в ее сторону — и Элена подобралась, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Санта-Анна улыбнулся, чувствуя ее состояние, как охотничий пес чует настороженность загнанного зверя.

— Вы только что сказали, что вряд ли можете быть мне полезны. Но если взглянуть на наше с вами положение, то становится очевидным: это я могу быть полезен вам.

Еще шаг. Элена бросила вокруг себя быстрый взгляд, присматриваясь, что можно будет пустить в ход в самом крайнем случае.

— Сеньорита Элена! — раздался пронзительный визг, и в патио выбежала служанка. — Сеньорита Элена, там, у ворот, что-то ужасное!

— Что случилось? — вырвалось одновременно у Элены и Санта-Анны.

— Убивают, сеньорита! Господин офицер, там такой бой!

Элена бросилась к воротам, надеясь про себя, что это не выглядит как бегство. Впрочем, Санта-Анна и сам спешил так, как только позволял его протез вместо ноги.

Ворота были открыты, и возле них столпилось несколько человек из прислуги. Испуганным визгам женщин вторили возбужденные голоса с улицы. Элена первой добежала до ворот и выскочила наружу.

Накануне вечером Алехандро заснул лишь после того, как принял твердое решение как можно чаще проведывать Элену. Откладывать дело в долгий ящик он не стал: казалось бы, он только что проснулся — и вот уже ноги сами собой вынесли его на главную улицу пуэбло, где располагался особняк Монтеро. Офицера, околачивавшегося возле ворот, Алехандро заметил, но значения ему не придал. Обратить на него внимание пришлось минутой позже.

Алехандро как раз подошел к воротам и поднял руку, чтобы постучать, когда незнакомый голос окликнул его сзади:

— Эй, сеньор!

Алехандро обернулся. Офицер, молодой человек с приятным смуглым лицом и тонкими черными усами, насмешливо смотрел на него, скрестив руки на груди.

— Это вы мне? — счел нужным уточнить Алехандро, хотя кроме него поблизости никого не было.

— Вам, — кивнул офицер. — Туда нельзя.

Алехандро развернулся к нему и смерил его взглядом с ног до головы.

— Это почему же? — поинтересовался он.

— Там важные гости, — сообщил офицер, всем своим видом давая понять, что не относит своего собеседника к упомянутой категории людей.

— Я предпочту услышать это от хозяев, — уведомил его Алехандро, поворачиваясь к воротам. Он снова поднял руку, но постучать не успел: чужие пальцы бесцеремонно стиснули его плечо.

— Я сказал: туда нельзя! — повышая голос, произнес офицер.

Алехандро почувствовал, что начинает закипать. Он развернулся, сбросив с плеча чужую руку.

— Оставили свои манеры в казармах?

Щеки офицера вспыхнули, но он уже не мог пойти на попятный.

— Убирайтесь! — распорядился он и снова протянул руку.

Дотронуться до Алехандро он не успел: тот был достаточно взвинчен, чтобы воспользоваться первым же поводом. Удар пришелся офицеру точно в ухо и сбил его с ног.

Несколько мгновений тот сидел на пыльной земле, словно не мог поверить в случившееся. Когда же он поднялся на ноги, то был багровым от гнева.

— Я капитан Альваро Дуарте, — проговорил он тихо, словно ярость мешала ему дышать, — адъютант генерала Санта-Анны. Да как вы…

Выговорить «посмели» он уже был не в силах и просто выхватил саблю из ножен.

Появляться при шпаге в городе, полном солдат, было все равно что переходить вброд реку, кишевшую аллигаторами. Алехандро не взял с собой оружия, но не поленился захватить трость. От первого рубящего удара он уклонился легко, от второго — тоже, ну а вместо третьего массивный костяной набалдашник попал Дуарте в солнечное сплетение, и тот осел на землю, хватая ртом воздух. К этому времени улица, только что почти пустая, оказалась полна публики. Проходившие мимо крестьяне остановились и подбадривали бойцов одобрительными выкриками, а в воротах дома Монтеро голосил целый курятник. Через эту пеструю толпу протолкалась обеспокоенная Элена.

— Дон Алехандро? — ее взгляд упал на Дуарте, корчившегося на земле. — Что здесь происходит?

— Вообще-то я только… — начал Алехандро и умолк при виде человека, следом за Эленой вышедшего из ворот.

Санта-Анна приблизился неспешным шагом и встал между Алехандро и его противником. На его лице не отражалось ни малейшего волнения.

— Что случилось? — в отличие от Элены, он обратился к Дуарте.

Тот с трудом поднялся на ноги, хотя все еще не мог стоять прямо. Лицо его побелело от боли.