Направляясь домой (Колонизация)

“Быть кем?” спросил он. Она не ответила. Когда она все еще не ответила, он сам вопросительно кашлянул. Ящеры считали это варварством, но в наши дни люди делали это постоянно, используя язык Расы, английский или - как слышал Джонатан - русский. Но Карен просто продолжала стоять там. Джонатан укоризненно кудахтал человеческим голосом. “Давай. Выкладывай”.

Неохотно она сказала: “В любом случае, на ”Адмирале Пири" будет Егерь."

“О. Да. Точно”. Это приходило Джонатану в голову и раньше, но не так давно. Его смех был не совсем приятным. “Папа уже некоторое время на льду. Мы намного ближе по возрасту, чем были раньше. Интересно, чем это закончится. Я не знаю, причина ли это хотеть уехать или причина остаться там, где я есть ”.

“Ты не скажешь "нет”, если они дадут тебе то, что ты хочешь", - сказала Карен. “Тебе лучше не делать этого, потому что я тоже хочу поехать”.

“Мы должны подождать и посмотреть, вот и все”, - снова сказал Джонатан.

Мистер Авторитет не перезванивал в течение следующих трех дней. Джонатан вздрагивал каждый раз, когда звонил телефон. Всякий раз, когда это оказывался продавец, или друг, или даже один из его сыновей, он чувствовал себя обманутым. Каждый раз, когда он отвечал на звонок, его так и подмывало сказать: Джонатан Йигер. Не могли бы вы, ради Бога, сбросить второй ботинок?

Затем он начал верить, что другой ботинок не упадет. Возможно, мистер Авторитетность больше не мог с ним возиться. Множество других людей не поставили бы никаких условий. Множество других людей убили бы - в самом буквальном смысле этого слова - чтобы получить подобный звонок.

Джонатан почти оставил надежду, когда человек с властным голосом перезвонил. “Хорошо, Йигер. Договорились - вы оба”. Он снова повесил трубку.

“Мы внутри!” Крикнул Джонатан. Карен радостно вскрикнула.

Мы внутри. Карен Йегер и не мечтала, что два маленьких слова могут привести к стольким осложнениям. Но они произошли. Погружение в холодный сон было очень похоже на смерть. Со многих точек зрения это было в точности похоже на смерть. Она должна была закончить свои дела и дела своего мужа, как будто они не вернутся. Она знала, что однажды они могут вернуться. Однако, если бы они это сделали, мир, в который они вернулись, так же отличался бы от того, который они знали, как сегодняшний мир отличался от того потерянного и исчезнувшего времени до прихода Ящеров.

Сыновья Йигеров восприняли новость со странной смесью скорби и ревности. “Мы тебя больше никогда не увидим”, - сказал Брюс, их старший сын, который приехал из Пало-Альто, когда узнал о происходящем.

“Никогда не говори ”никогда"", - ответила Карен, хотя очень боялась, что он прав. “Ты не можешь сказать, что произойдет”.

“Хотел бы я тоже поехать”, - сказал Ричард, их младший сын. “Адмирал Пири! Вау!” Он посмотрел на потолок, как будто мог видеть звезды прямо сквозь него. Брюс кивнул. Его лицо тоже было полно звезд.

“В один прекрасный день вы, возможно, найдете причину погрузиться в холодный сон”, - сказала им Карен. “Если вы это сделаете, лучше, чтобы это была веская причина. Если ты идешь ко дну, когда ты молод, ты остаешься молодым, пока идешь, ты делаешь то, что делаешь, когда добираешься туда, ты возвращаешься в холодный сон - и все, кто был молод с тобой, когда ты уходил, будут старыми к тому времени, когда ты вернешься. Все, кроме тебя ”.

“А если ты не молод?” Неосторожно спросил Ричард.

Карен тоже думала об этом. “Если ты не молод, когда начинаешь, - сказала она, “ ты все еще можешь сделать то, что тебе нужно, и вернуться снова. Но большая часть того, что ты оставил позади, исчезнет, когда ты это сделаешь ”.

Иногда - часто - она жалела, что делала такие расчеты. Раса летала между звездами тысячи лет. Адмирал Пири станет первой попыткой человечества. Это было не так быстро, как звездолеты ящеров. Путешествие туда и обратно поглотило бы по меньшей мере шестьдесят пять лет реального времени.

Она посмотрела на своих сыновей. Брюс был рыжим, как и она. Волосы Ричарда были темно-русыми, как у Джонатана. Вряд ли кто-нибудь в их поколении брил голову; для них это было чем-то вроде того, что делали старики. Но если бы она и Джонатан вернулись на Землю через шестьдесят пять лет, они бы не сильно постарели, несмотря на все свои путешествия, а их мальчики были бы старыми-престарыми мужчинами, если бы вообще остались в живых.

Карен крепко обняла их, каждого по очереди. “О, мама!” Сказал Ричард. “Все будет хорошо. Все будет хорошо”. Он был в том возрасте, когда все еще мог в это верить - не только верить, но и принимать как должное.

Хотела бы я это сделать, подумала Карен.

Она не только должна была сообщить новость детям своей плоти, она также должна была рассказать Дональду и Микки. Она была там, когда две Ящерицы вылупились из яиц, хотя отец Джонатана на самом деле не одобрял этого. Она помогала Джонатану заботиться о них, когда они были крошечными, и они с Джонатаном растили их с тех пор, как Сэм Йигер погрузился в холодный сон. Они были почти так же дороги ей, как Брюс и Ричард.