Направляясь домой (Колонизация)

Телефон на столе Хенрепа зашипел прежде, чем он смог сказать Джонсону, куда именно следует направить свою дружбу. Ящерица выслушала, быстро согласилась и повесила трубку. Один из его глаз снова метнулся к Джонсону. “У вас нет имбиря”. Его голос звучал почти так обвиняюще, как будто человек пытался провезти контрабандой двадцать тонн травы.

“Я мог бы сказать тебе это. Я действительно сказал тебе это”.

“Так ты и сделал. Но ты Большой Урод. Это делает тебя лжецом, пока не доказано обратное ”. Вторая глазная турель Хенрепа переместилась на Джонсона. “Как ты думаешь, как долго сможет просуществовать твое медленное, невзрачное подобие корабля, если мы действительно отправимся за ним?”

“Достаточно долго, чтобы разнести в щепки вашу планету, превосходящий сэр”. Джонсон превратил то, что должно было быть титулом уважения, в титул презрения. “И если вы мне не верите, вы можете выяснить это сами”.

Хенреп шипел, как дырявый горшок с плотно закрытой крышкой на горячем огне. Джонсон подавил вздох. Вот и вся дружба, подумал он.

Джонатан Йигер поднял руку. Проводник махнул в его сторону башенкой-глазом, давая понять, что он может говорить. Он спросил: “Сколько, вы сказали, лет тому зданию, что там, сзади?”

“Почему ты не обратил более пристального внимания, когда я говорил раньше?” Трир огрызнулся.

“Что ж, простите мое невежество”, - сказал Джонатан.

Карен спросила по-английски: “В чем ее проблема? Предполагается, что она должна рассказывать нам, что к чему. Это ее работа. Если мы хотим узнать больше, она должна быть счастлива ”.

“Уму непостижимо”, - сказал Джонатан, тоже по-английски.

Трира это, похоже, тоже не устраивало. Проводник спросил: “Почему вы не говорите на языке, понятном цивилизованному человеку?”

“Может быть, я так и сделаю”, - ответил Джонатан, возвращаясь к языку расы, “когда увижу, что ты ведешь себя как цивилизованный человек”.

Трир брызгал слюной и возмущенно шипел. “Это говорит ей”, - сказал Том де ла Роса по-английски. Его жена кивнула.

Карен сказала: “Я думаю, нам всем нужно вести себя лучше”. Она использовала язык Расы и посмотрела прямо на Трира.

Гид сделала жест, которого Джонатан раньше не видел, явно полный раздражения. “Вы, Большие Уроды, должно быть, самый глупый вид на свете, чтобы воображать себя разумным”, - сказала она. “Ты даже не понимаешь, что происходит вокруг тебя?”

Все люди обменялись смущенными взглядами. “Может быть, мы этого не делаем”, - сказал Джонатан. “Возможно, вы были бы достаточно великодушны, чтобы объяснить нам ситуацию - какой бы она ни была - нам?”

Это вызвало раздраженное фырканье Трир. “Что такие вещи должны быть необходимы ...” пробормотала она, а затем, неохотно, использовала утвердительный жест. “О, очень хорошо. Похоже, с этим ничего не поделаешь. Разве ты не чувствуешь, что вместе с другими самками в этом регионе я приближаюсь к брачному сезону? Это влияет на мое поведение. Вскоре обонятельные рецепторы самцов начнут замечать наши феромоны, и тогда жизнь станет… беспокойной на некоторое время ”.

“О”, - сказал Джонатан. На Земле у ящериц тоже были брачные сезоны, но там было так много любителей имбиря, что ритм их жизни не был так четко определен, как здесь, на Родине. Он продолжил: “Прошу прощения. Я этого не знал. Знаешь, твои феромоны для нас ничего не значат”.

“Тосевиты”, - сказала Трир, больше для себя, как он решил, чем для него. Она взяла себя в руки. “Что ж, так обстоят дела. Если ты не можешь приспособиться к этому, не вини меня ”.

Ее голос все еще звучал гораздо более раздраженно, чем обычно у Ящериц. Джонатан сказал: “Мы попытаемся приспособиться. Возможно, тебе следует сделать то же самое, если это возможно для тебя”.

“Конечно, это возможно”. В голосе Трира звучала ярость. “Как ты смеешь предполагать, что это что угодно, но не возможно?”

“Ну, если это так, предположим, ты скажешь мне еще раз, сколько лет тому зданию сзади”, - сказал Джонатан.

“Если бы ты слушал...” Но Ящерица взяла себя в руки. “О, очень хорошо, раз ты настаиваешь. Он был построен во времена правления 29-го императора Рекрапа, более семи тысяч лет назад - то есть совсем недавно.”

“Довольно недавно”, - эхом повторил Джонатан. “О, да, превосходящая женщина. Правда”. Семь тысяч лет существования Расы составляли около трех с половиной тысяч земных. Так что это здание было не старше Пирамид. Оно было примерно того же возраста, что и Стоунхендж. Старо, как холмы, с точки зрения человечества. Ничего особенного, не для Расы.

Том де ла Роса спросил: “Какие самые старые здания в этом городе?”

“Здесь, в Ситневе?” Спросил Трир. “Большая часть строительства здесь относится к современности. Это регион с некоторой сейсмической активностью - не большой, но все же. Немногим здешним сооружениям намного больше двадцати пяти тысяч лет.”

Все люди начали смеяться. Фрэнк Коффи сказал: “Даже деление на два - это не то, что я называю современным”. Он говорил по-английски, но все равно выразительно кашлянул.