Напутствие: 9 уроков для замечательной жизни

Я заставлял себя работать. Я заходил в каждый лагерь, иногда вместе с войсками, а иногда через день или два после освобождения, и действовал следующим образом: шел к командующему офицеру армии США и говорил:

– Я здесь по приказу генерала Паттона, мы действуем от имени правительства Соединенных Штатов. Мне нужно, чтобы десять человек немедленно окружили помещение, где хранятся документы. Никто не заходит и не выходит без моего разрешения.

Держался я так, что можно было подумать, будто я и есть генерал Паттон собственной персоной. В мое распоряжение переходила Schreibstube, или лагерная канцелярия. По части отчетов немцам нет равных, из них выходят превосходные стенографисты. Я знал все, что происходило в лагере. Списки заключенных, их номера, дата регистрации в Освенциме, каким поездом их привезли и когда прибыли первые составы из Венгрии, Румынии или Германии. Разумеется, большинство из тех узников уже были мертвы.

С этими сведениями я садился за пишущую машинку и составлял отчет о том, что увидел и на чьей все это совести: кто руководил лагерем, сколько узников погибло, имена охранников и прочее. Затем мы рассылали приказы об аресте. Выполни свою работу, собери улики и отправляйся в следующий лагерь. Не останавливайся. Такой подход спас меня от безумия.

Я хорошо запомнил встречу с заключенным, который, как мне показалось, был родом из Франции и работал в канцелярии Бухенвальда.

– Я ждал вас. Следуйте за мной, – сказал он и, взяв лопату, направился к забору из колючей проволоки.

Там мы откопали коробку, принесли ее в кабинет, отчистили от налипших комьев земли и открыли. Внутри лежали небольшие, похожие на паспорта, книжки. Такие выдавались всем эсэсовцам. За каждое посещение лагерного клуба, своего рода увеселительного заведения, они должны были проставить в нее специальный штамп.

После пятидесятого штампа моему новому знакомому приказывали эти книжки уничтожить. Но он сохранил их. Он верил, что наступит час расплаты. Знай об этом эсэсовцы, его судьба была бы решена.

В обычной жизни нам не часто приходится рисковать жизнью, поэтому смысл этой истории не в том, чтобы быть храбрыми, как тот узник (что, разумеется, совсем не плохо). Я лишь хочу сказать, что люди порой совершают ужасные поступки, но способны и на великие свершения. О некоторых мы слышали, а о некоторых – нет. В мире много хороших людей, которые творят добро; иногда сама мысль о них может вдохновить нас, заставить сплотиться и лучше отнестись к нашей общей истории.

Подарок того узника стал для меня настоящей золотой жилой. Те преступники и их пособники могли запросто сказать, что близко не подходили к лагерю, но теперь у меня на руках были даты посещений клуба, их личные номера, и я знал, кто они. Ордера на арест были разосланы немедленно, в том числе и в лагеря для военнопленных. Эта история повествует о мужестве людей, которые, даже оказавшись перед лицом смерти, действовали во имя правосудия.

Зачастую остававшиеся в лагерях эсэсовцы попросту сбегали. Заключенные были слишком больны или слабы, чтобы передвигаться самостоятельно, но некоторые из них еще держались на ногах. В одном из лагерей я своими глазами видел, как бывшие узники набросились на охранника и избили его до полусмерти. Затем водрузили еще дышавшее тело на каталку и отвезли в крематорий, где засунули его в печь и принялись поджаривать. Охранник пробыл там довольно долго, но их старания успехом не увенчались. Тогда его вытащили, еще раз избили и вновь засунули в печь. Так повторялось снова и снова, пока они не удостоверились, что он окончательно спекся. Все это происходило на моих глазах, я до сих пор это вижу. Но в тот момент я подумал, что если вмешаюсь, то меня постигнет та же участь.

На пути из одного лагеря в другой я повстречал несколько передовых частей Красной армии, солдаты которой пригласили меня отпраздновать с ними победу. Один из русских спросил, чем я занимаюсь, и я ответил, что собираю доказательства и расследую военные преступления СС.

– А разве ты не знаешь, что они сделали? – спросил он.

Я ответил, что прекрасно знаю.

– Так о чем с ними разговаривать? Пристрелите их, и дело с концом, – сказал он с насмешкой.

Месть страшна. За ней всегда следует убийство. Французы хватали девушек, которые во время оккупации жили с немецкими солдатами, выволакивали их на городскую площадь, и пока одни брили им головы, другие плевались и били их по лицу. Став однажды свидетелем такой сцены, я схватил пистолет, несколько раз выстрелил в воздух и прокричал:

– Расходитесь! Она арестована!

Посадил ее в джип, отвез подальше и сказал:

– Теперь проваливай, иди домой.