Народная республика Walmart

Из-за значительного рыночного распределения товаров, которое было вновь введено в рамках НЭП, трудно сказать, как проходило планирование. Стратегические сектора тяжелой промышленности весьма детально ориентированы соответствующим подразделением ВСНХ относительно того, что производить, и когда, в то время как отраслям потребительских товаров оставляли разрабатывать собственные производственные планы, отдавая многое в руки рынка. Вот снова Ноув:

«Слово «планирование» имело совсем иное значение в 1923—26 годах, чем то, что оно приобрело позднее. Не было ни полностью разработанной производственной и распределительной программы, ни «командной экономики».

Вместо оперативного планирования выпускались прогнозы и рекомендации, которые позволяли высшему руководству обсуждать приоритеты стратегических инвестиционных решений. Во многих отношениях то, что было достигнуто в этот момент, не сильно отличалось от более спокойных западных экономик послевоенного периода, поскольку многие из господствующих отраслей экономики, особенно уголь и сталь, находились в руках государства — хотя, возможно, это носило так сказать, судорожный характер, поскольку новое государство ещё только делало свои первые шаги.

Одновременно с этим гражданская война выпотрошила гражданские свободы и выхолостила советскую демократию. Миллионы рабочих, в том числе наиболее политически активные, были убиты в боях. Выжившие вернулись в деревни, чтобы наскрести немного еды, участвуя в деятельности черного рынка или вступая в новый государственный аппарат. Повседневное функционирование правительства зависело от царских бюрократов, а того самый пролетариат, ради которого всё и делалось, в стране осталось очень немного. Советы действительно перестали быть органами рабочих, вместо этого они стали органами для рабочих — или даже органами бюрократов для бюрократов. Больше не было никакого реального прямого осуществления власти Советами.

Ограничение гражданских свобод в условиях тотальной войны с врагами со всех сторон никогда не ослабевало — даже когда появлялась хрупкая победа. Поскольку большинство политических партий после Oктября перешли на сторону контрреволюции, к концу Гражданской войны большевики остались единственной самостоятельной силой. Политическое несогласие выражалось только через фракции внутри партии, а не между партиями. Но в 1921 году, встревоженное эхом идей левой оппозиции среди кронштадтских повстанцев — и тем, сколько членов Коммунистической партии присоединилось к восстанию — руководство сделало, возможно, самую большую ошибку, заложив основу для процесса «сталинизации», которое позже в течение десятилетия законодательно запретило фракции среди большевиков.

Даже те, кто поддерживал такое сплочение как временную меру, пока всё не устаканится, тем не менее, испугались бы того, что могло произойти в результате. На протяжении 1920-х годов, несмотря на формальный запрет фракций, повсеместные споры о том, что должно было быть сделано, продолжались — хотя и стали проходить всё злее и грубее.

После смерти Ленина в 1924 году, к власти пришёл Иосиф Сталин, лидер большевистской фракции центристов, которая колебалась между двумя полярными мнениями насчёт НЭПа. Дискуссионные собрания стали срываться насмешками, криками, оскорблениями — а то и кулаками! А кроме хулиганства, в стране наступало ползучее доминирование тайной полиции: Объединённого государственного политического управления или ОГПУ.

Начиная с середины 1926 года большинство оппозиционных деятелей, левого и правого крыла, неуклонно изгонялись с высоких постов. Оппозиционеров (или всех, кого подозревают в оппозиции) ночью вытаскивали с кровати* и заключали в тюрьму или высылали без предъявления обвинения.

* прим. переводчика: Блин, аж прям «Архипелагом ГУЛАГом» запахло. А самое плохое, что такие дурацкие набросы превращают в фарс всю трагедию Большого Террора, и тем отбивают у нынешних красных любую охоту изучать её в деталях. А надо бы!

В 1928 году Троцкий и его сторонники были высланы в отдаленные места Союза; затем, в 1929 году, когда левая оппозиция потерпела поражение, Сталин обратил внимание на последних оставшихся критиков авторитарного строя, в том числе на Бухарина. Бухарин признался в «идеологических ошибках» и был частично реабилитирован, но спустя несколько лет он тоже присоединился к большинству старых большевиков, так или иначе убитых во время Великой чистки.