Народная война

Операция удалась блестяще. Немецкий гарнизон был разгромлен. Станция и путевое хозяйство разрушены.

В 3 часа ночи на дороге водворилась мертвая тишина. Без потерь мы вернулись на свои базы.

Я потому так коротко пишу об этой операции, что, хотя она и была проведена блестяще, желаемого результата достичь нам не удалось. Мы хотели нарушить движение на длительный срок, а дорога не работала лишь трое суток. На четвертые немцы вновь открыли движение, и вражеские поезда, точно дразня нас, шли в обе стороны через каждые пятнадцать — двадцать минут.

Сделал ли противник из нашего налета какой-либо вывод для себя, мы не знали, но он стал усиленно прощупывать наши позиции. Мы, как могли, хитрили, запутывали следы, демонстрируя свою вездесущность и силу. Тарасов напал на гарнизон немцев в Лопушном, а это уже километров двадцать пять от места налета на дорогу. Котомин взорвал путь за Красным Рогом в сторону Почепа. Это все были побочные, отвлекающие операции. Наше внимание попрежнему было приковано к основной артерии в нашей местности, питающей вражеский фронт, — к железной дороге Брянск — Гомель.

Несмотря на то, что наше намерение нарушить деятельность дороги на длительный срок осталось неосуществимым, работы по подготовке, столь тщательно проведенные, не пропали даром. Мы поняли также, что партизанские отряды могут и должны взаимодействовать, от этого они становятся сильнее, а их удары ощутительнее. Никогда еще до сих пор ни нам, ни навлинцам не удавалось на этой дороге приостановить движение на трое суток, — совместными ударами мы этого добились.

Однако проведенная операция нас не удовлетворила. Почему мы не достигли большего? Каковы причины? И простой арифметический подсчет ответил нам на этот вопрос: наших общих сил для большой операции было слишком мало. Мы вышли к дороге на участке длиной в пять километров, и на всем этом участке действовало всего сто пятьдесят человек. При этом подрывников была лишь одна треть. Теперь следовало придумать что-нибудь более эффективное.

Так родилась идея вспахать дорогу, но для этого нужны были гораздо более крупные силы, чем те, которыми мы располагали.

СОВЕЩАНИЕ В ГАВАНИ

Недели через две после открытия воздушного сообщения с Большой Землей к нам прибыл представитель Орловского областного комитета партии Алешинский. С его приездом установилась живая связь с обкомом и Военным советом Брянского фронта.

Наше намерение разрушить и вывести из строя железную дорогу Брянск — Гомель совпадало с планами штаба. Для выполнения этой крупной задачи прежде всего необходимо было претворить в жизнь идею Бондаренко об объединении партизанских отрядов под одним командованием.

Партизанское движение, распространившись широко, попрежнему было рассредоточено. Оно напоминало горящие костры; их было много, зарево костров далеко видно, но отдельные очаги огня все еще не сливались в общее сокрушающее пламя.

15 мая в поселке Гавань было созвано совещание партизанских командиров. Никогда еще за все время своего существования затерявшийся в лесу поселок не видел такого скопления людей. Большинство было мне незнакомо, среди них находилось несколько человек в новой военной форме, со знаками различия средних и старших офицеров.

У одного из домов стоял совсем новенький немецкий военный мотоцикл с коляской и пулеметом. Здесь же, за углом хаты, поблескивала черно-синим лаком легковая автомашина. Мотоцикл и машину окружили люди. Да и я с любопытством оглядел машины: от такого зрелища уже отвык глаз.

День стоял жаркий, и даже в тенистой Гавани было нестерпимо душно. На небольшом кургане, полуостровом врезавшемся в залив Десны, я увидел группу людей. Одни сидели, другие лежали на зеленой траве. Среди них я заметил Мажукина и Фильковского, прибывших на совещание раньше меня. Я был на захваченном нами во время разгрома Красного Рога сером коне, по кличке «Волчок». Конь был отличный, с лебединой шеей. С полного галопа он принял положение «стоп», а затем дал «свечку», как на арене цирка, и встал как вкопанный.

— По вашему приказанию прибыл, — доложил я Мажукину.

— Украду коня, Андреев! — закричал Суслин. — Прячь подальше.

— Весь ваш артиллерийский парк утянем тогда за этого коня, — шутя ответил Мажукин.

— Ну, а на машине сойдемся?

— Бензин будет? Сколько бензина в придачу? — всерьез насторожился Мажукин.

— Бензин! Ишь чего захотел! Дам ползаправки скипидару, а в придачу все сосновые пни на территории Выгоничского района.

— Ну, спасибо. В особенности за сосновые пни.

— Мало? Хорошо, подкину еще скипидарный завод.

— Нет, не пойдет. Скипидарный завод мы попробуем сами оборудовать.

— Да, но машина!

— И машину как-нибудь раздобудем. Эка невидаль, немецкая машина! — смеялся Мажукин.