Народная война

Трубчевский райком партии несколько раз уже обсуждал вопрос о направлении деятельности подпольной группы. Дело в том, что Трубчевск — небольшой город, стоящий в стороне от железной дороги. Военных объектов и промышленности в городе не существовало. Единственный маслодельный завод почти не работал, но город все же имел большое значение как административный и политический центр большого района. В группу трубчевских подпольщиков подобрались боевые товарищи, и члены райкома понимали, что их возможности необходимо использовать. Выслушав девушек, Бондаренко сказал:

— Вашу идею разгрома трубчевского гарнизона мы поддержим и поможем зам отрядами, но следует подумать о восстании изнутри.

Секретари Трубчевского райкома проинструктировали девушек, в каком направлении вести работу, снабдили их свежими листовками и Веру Красину с подругами проводили в дорогу.

— Надеюсь на вас, — прощаясь с девушками, сказал Бондаренко, — осторожность и спокойствие в вашей работе — главное. Берегите себя, вы нужны родине. Дарнева берегите. Как зеницу ока, берегите организацию.

Вера ответила и за себя и за своих подруг:

— Алексей Дмитриевич, мы скорее погибнем, а организацию убережем. Жизнь за нее отдадим.

Разведка, подготовка людей и вооружение городского актива были возложены на Ивана Абрамовича и Дарнева. К этому времени Дарнев был уже командиром группы в отряде, но попрежнему продолжал поддерживать личную связь с городом.

Вскоре Литвин прислал через Дарнева сведения о том, что в Трубчевск прибывает крупный эсэсовский отряд. Он пройдет из Гнилева на Радутино и на Трубчевск.

В штабе Бондаренко по этому поводу состоялось совещание, решался вопрос, как быть — пропустить эсэсовцев, не трогая их, или растрепать на подступах к Трубчевску. Пропустить немцев без помехи, значило укрепить их уверенность в себе. Кроме того, необходимо было проверить еще раз свою боеспособность. Трубчевский райком вынес решение: разгромить эсэсовцев.

Между селами Гнилево и Радутино есть удобное место. Веками здесь весенние воды прокладывали себе путь в Десну. Глубокий овраг начинался от самой дороги и спускался к реке. Медленно, из года в год, овраг этот удлинялся, дорога отступала, огибая его начало. Война ускорила то, что силилась проделать природа; с северо-востока к оврагу пролег глубокий противотанковый ров и перерезал дорогу. Для проезда в этом месте перекинули небольшой мост и тщательно его укрепили. Здесь были сооружены доты, дзоты и пулеметные гнезда. Так все и осталось.

Овраг носил странное название — «Старцев вражек». Когда-то мимо оврага тянулись вереницы богомольцев, шедших к святым киевским местам. Утомившиеся старцы отдыхали в тенистом овраге, останавливались здесь на ночлег. Именем старцев, видимо, и назван был овраг, утеряв для удобства произношения в слове «овражек» букву «о». В Старцевом вражке партизаны решили устроить засаду на немцев.

Но засада в Старцевом вражке имела существенный недостаток, имя которому — неопытность. Засада была устроена лобовая и, как еще говорят, однобортная.

В засаду пошли командир и комиссар и все работники райкома партии. Они засели рядом с бойцами, в дотах, в дзотах, в овраге и в противотанковом рву.

Когда на горке показался длинный санный обоз, по бокам которого маячили всадники, было уже совсем светло. Обоз спускался с горки, голова его уперлась в мост. Группа всадников замыкала колонну.

— Пли! — подал команду командир.

Застрочили автоматы, пулемет, винтовки. Вражеский обоз развалился надвое. От неожиданности солдаты врага обезумели, одни бросили оружие и подняли руки, сдаваясь в плен, другие бежали назад, но тут же падали, настигнутые пулями. Партизаны пошли в атаку, но им мешал глубокий снег и часть неприятельского обоза, повернув назад, скрылась за горкой. Вот тут-то и стала ясной ошибка, допущенная партизанами. Нужна была засада, отрезающая врагу пути отхода, а ее не предусмотрели.

Партизаны вступили в село Гнилево, и народ встречал их, как своих освободителей. Населению партизаны вернули все то, что у них только что отобрали эсэсовцы — коров, свиней, хлеб. Перед собравшимся народом выступил с речью Бондаренко. Он отчитывался перед народом, как его депутат. В отряд вступили новые партизаны.

Уже далеко за селом, когда партизаны возвращались на свои базы и Бондаренко думал о силе народного духа, об отношении народа к партизанам, он обнаружил в кармане тулупа небольшой сверток. Чья-то заботливая рука положила ему в карман завернутую в красный бабий платок белую теплую пышку и кусок говяжьего мяса. Когда это произошло — Бондаренко не заметил. Удивленный и вместе с тем растроганный заботой неизвестной женщины, Бондаренко показал еду товарищам.

— Вот что значит наш народ, — сказал он. — Все отдаст, ничего не пожалеет для тех, кто борется за его свободу.