Читаем Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров полностью

Можно сказать, что роль судов в культуре контроля состояла в поддержке тенденции к консолидации и поляризации. Приговоры воспринимались не только как одобрение действий полиции, но и как по сути своей суровые и несправедливые: такой была реакция подавляющего большинства подростков в выборке Баркера – Литтла. Особое недовольство вызывало содержание под стражей в качестве меры наказания. Эффект драматизации, к которому прибегали в своих заявлениях мировые судьи, не оставлял никаких сомнений – особенно среди друзей и родственников нарушителей, ожидавших в фойе суда в Брайтоне, – что суды использовали свою власть в ритуальных целях: они осуждали девиантность, наказывая нарушителя в назидание другим. Подобные осуждения – в сочетании с широко распространенным мнением, что у полиции были «квоты» на аресты, довольно скоро привели к появлению у молодежи чувств негодования и мученичества. Следует заметить, что амплификационные эффекты культуры контроля имели обратную связь с медиа, что еще больше преувеличивало эффекты, создавая таким образом следующее звено последовательности. Если даже полицейские и не считали себя «храбрыми людьми в синем», борющимися со злой толпой, а мировые судьи – избранным рупором общества, разоблачающим зло, эти поляризации были сделаны за них другими.

Итоги

Перед тем как подвести краткие итоги этой главы, следует сделать два дополнения к моим аргументам о непредвиденных последствиях социетальной реакции.

Первое дополнение касается предполагаемой «неизбежности» социетальной реакции. Да, верно, что каждый этап реакции является логическим продуктом предыдущего, но модель амплификации девиантности является типичной, а не неизбежной последовательностью. Нет никаких серьезных технических причин, которые препятствовали бы ее прерыванию или по крайней мере перенаправлению, например, путем создания альтернативной подачи новостей. Даже прямое вмешательство агентов контроля могло быть другим и не повлечь все те последствия, на которые я указал. Таким образом, взяв пример меньшего масштаба, можно сравнить описываемые события с похожими ситуациями, когда беспорядки были предотвращены. Шеллоу и Рёмер описывают угрозу беспорядков со стороны байкеров из «Ангелов ада» и поляризацию толп мотоциклистов, прибывших на один из американских курортов на мотоциклетные гонки в День труда[246]. Авторы выделили три условия, при которых возбуждение и хулиганство приводят к беспорядкам:

1) предприятия отдыха, обслуживания и службы контроля «накрывает» ошеломляющей волной отдыхающих, не знающих куда себя деть и готовых на любую «движуху»;

2) неэффективные, часто провокационные попытки контроля и демонстрации власти со стороны полиции или официальных лиц;

3) развитие групповой солидарности у членов толпы.

Все эти три условия присутствовали во время типичной фазы воздействия; на американском курорте поляризация, по крайней мере отчасти, была предотвращена с помощью образовательной программы, направленной на ознакомление полиции с тремя фактами:

1) что мотоциклисты по существу не отличаются от других граждан и не должны рассматриваться как люди другого сорта;

2) что мотоциклисты представляют собой не однородную массу, но различаются формой и размерами, одни – безобидные, другие – потенциально опасные;

3) что беспорядочное и жестокое обращение со всеми мотоциклистами подряд укрепит в них ощущение преследования, повысит групповую солидарность и приведет к той самой поляризации, которой хотелось бы избежать.

По причинам, не относящимся к техническим, маловероятно, что подобные методы будут применяться очень часто[247], и они, конечно, не помогут предотвратить первичную девиацию. Тем не менее их надо рассматривать в свете утверждений о том, что существует нечто фиксированное и неизбежное в способах контроля данной девиантности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

Обществознание, социология / Политика / Образование и наука / История
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология