Возникшие стили вскоре стали ассоциироваться с девиантными, осуждаемыми обществом ценностями. Тедди-бои стали первой молодежной группой, чья символическая инновация – а она была значительной – была отмечена вызовом, гневом и жестами отдаления. Точно так же, как это произошло потом с модами и рокерами, зарождающиеся стили в глазах общественности были нерасторжимо связаны с другими явлениями. С одной стороны, все объяснялось общей молодежной темой: «горячая молодежь», «знамение времени», «финансовый достаток»… С другой стороны, новые стили соединялись в восприятии с повседневными проблемами преступности, рутинной сферой системы контроля, и не имели ничего общего с газетными проблемами – пищей моральной паники.
Прежде чем рассмотреть конкретные стилевые источники модов и рокеров, необходимо дать общее описание взаимосвязей между молодежной культурой и агрессивной маргинальной подростковой преступностью[250]. Самый поверхностный способ определить эти отношения – использовать мотивы «дело не только в этом» и «горячая молодежь», т. е. предполагать, что подростковая культура, во-первых, однородна, а во-вторых, конгруэнтна преступным или девиантным ценностям. Этот подход аргументируется тем, что в отсутствие ритуального перехода к статусу полноценного взрослого создается подвешенное состояние, характеризующееся конфликтностью, неопределенностью, строптивостью и девиантностью. Автономная молодежная культура воплощает ценности, изолирующие группу от проблем перехода в новый возраст, становится источником таких разнообразных форм девиантности, как подростковая преступность, студенческий радикализм и уход из колледжей из-за наркотиков. В обществе считается, что подобные проявления усугубляются новым финансовым достатком – согласно мотивам «достатка» и «скуки».
Эта картина в значительной степени обманчива. Она игнорирует способы, которыми взрослое общество активно использует идею юности и молодежной культуры в частности, чтобы нейтрализовать любой реальный поколенческий конфликт. Подросткам отводится замкнутый мир со своими собственными заботами, их вступление в статус взрослых фрустрируется, за свою зависимость они получают вознаграждение. Культура тинейджеров делает из них беспомощных аутсайдеров[251]. Сама культура неоднородна; хотя ее артефакты могут быть откровенно бесклассовыми, она демонстрирует значительное расслоение по классовым, региональным, образовательным и другим признакам. Более того, с момента своего создания в 1950-х годах основная часть подростковой развлекательной культуры носила конформистский характер, отличалась пассивностью и не отходила от взрослых ценностей. Первые поп-звезды олицетворяли весьма консервативные ценности, представленные в их историях успеха: Томми Хикс, моряк торгового флота из Бермондси, стал Томми Стилом, Гарри Уэбб, заводской служащий из Чесханта, стал Клиффом Ричардом и т. д.[252] В шестидесятые эту тенденцию продолжили некоторые ливерпульские группы, а потом Том Джонс, Лулу, Энгельберт Хампердинк и другие. Несмотря на утверждения как апологетов, так и защитников поп-музыки, эти пластинки покупали не только мамаши и папаши.
Конечно, есть и другие течения, которые, возможно, сейчас стали доминирующими. Вопреки распространенным представлениям неправильно было бы описывать их связь с подростковой преступностью как простую экстраполяцию от сообщения к поведению. Я бы предпочел говорить о сложностях в отношениях между социальным классом, молодежной культурой и тем, что я называю
Проблема и решение