Сказали про молодца, что онъ не живъ, не здоровъ, Сказали про удалаго, что онъ безъ всти пропалъ. Вечоръ, вечоръ молодецъ, вдоль онъ улицы прошелъ, Любимую псенку шибко, громко просвисталъ, Ко мн, красной двиц, въ теремъ голосъ подавалъ, Чтобъ я красна двица, не дремала бъ, не спала, Ждала бъ, дожидалася къ себ милаго дружка. Хотлъ придти милый другъ во двнадцатомъ часу, Пришелъ, пришелъ молодецъ, онъ на утренней зар. Отучитъ, гремитъ молодецъ, подъ косящетымъ окномъ: «Ахъ, спишь ли ты двица, или такъ съ горя лежишь?» — Ахъ, что же ты, милый другъ, вечоръ долго не бывалъ? «Затмъ, за смъ двушка, позамшкался въ дому, Съ худою женою-то у васъ побраночка была, Бранила она, бестія, тебя, мой другъ, и меня: Тебя, красную двицу, очень дурно назвала. Ужь я то и билъ шельму — чуть живу на свтъ пустилъ». — Не бей, не бей, молодецъ, ты свою худую жену! Съ худою женою-то теб вкъ съ ней вковать, Со мной, съ красной двушкой, одну ночку ночевать. Сдлай, сдлай, молодецъ, свово ворона коня, Съзжай, съзжай, молодецъ, со широкаго двора!.. Сама жь ему красна двица насмялася въ глаза.
68
Ахъ женитьба ты моя, женитьба несчастная! Что взялъ-то, я взялъ жену некорыстную, Некорыстную жену, охъ, да не помыслямъ: Не велитъ-то мн жена ходить на улицу, А сама ли со вечеру собирается, Со полуночи гулять отправляется, Ко блу свту домой ворочается…
69
Ахъ, матушка, томно мн — голова болитъ, Сударыня, грустно мн — сердечко ноетъ… Болитъ моя головушка — не знаю какъ быть. Сяду я на лавочку, погляжу ль въ окно, Погляжуль въ окошечко — на улиц дождь, На улиц дождичикъ, во пол туманъ, Во пол большой туманъ — туманъ затуманился, А мой-то любезный другъ припечалился, Припечалился, душа моя, призадумался. Вечоръ вечоръ милый другъ у двушекъ былъ, У двушекъ былъ, про меня забылъ. Привелъ съ собой душечку онъ лучше меня, Забылъ совсмъ милый другъ, забылъ про меня.