Народы моря

Мы быстро поворачиваем носом к паруснику, попавшему в беду, за несколько гребков приближаемся к нему и поджимаемся левым бортом к галере, которая стоит возле него, опускаем на нее «ворон». На галере было всего шесть человек, и все сразу перебрались на парусник, пересекли его поперек и вместе с соратниками, передумавшими добивать моих воинов, попрыгали на другую, которая стояла у левого борта. Часть перебралась на третью и четвертую, ошвартованные к ней лагом. Все три сразу начали отходить от парусника. Мои лучники проводили их стрелами.

На паруснике в живых осталось восемнадцать человек из почти сотни. Как я предполагал, гротмачтовый «дельфин» заклинило в корпусе галеры. Попытки выдернуть его результата не принесли. По моей инструкции в таком случае надо было перерезать канат и снарядить новый с запасным «дельфином». Вместо этого капитан повел всех воинов в атаку на эту галеру. В том числе и тех, кто работал с фокмачтовым «дельфином». Они успели потопить одну галеру, и капитан решил, что вместо нее никто не подойдет к борту. Подошли, причем сразу три, и успели взобраться на парусник до того, как большая часть экипажа вернулась на него. Трудно переучить сухопутного командира, привыкшего выигрывать бой врукопашную, в морского капитана. Он погиб в бою и избавил меня от необходимости снимать его с должности. Я приказал отдать два якоря и перевел весь экипаж этого парусника на «Альбатрос». Думал, что люди пригодятся для долгого сражения со всем вражеским флотом.

Я переоценил осаждавших. Всего пять галер напали на нас. После того, как мы легко и быстро потопили две, остальные три передумали и погребли на север, прочь из бухты, в образовавшийся широкий просвет между «Альбатросом» и парусником под командованием Эйраса, который в этот момент топил очередную галеру. Вслед за этими тремя дали деру еще десятка два. Остальные уцелевшие выбросились на берег возле лагеря осаждавших. Никто не хотел тонуть.

Глава 63

С того места, где стояли враги, тянет гарью. Перед уходом они сожгли все, что могло гореть, включая свои галеры. Ночью несколько попытались прорваться мимо парусников. Две были разбиты и потоплены, трем или четырем удалось прорваться, а остальные вернулись к месту старта и утром, когда арцавское войско начало отходить по суше, были подожжены. Ночную резню и проигранное утром морское сражение сочли недвусмысленными знаками богов, на чьей они стороне, и приняли верное решение. Первыми снялись хетты. Они ехали на колесницах, запряженных двумя лошадьми. На этом сходство с египетскими колесницами и заканчивалось. Хеттские были больше и брали трех воинов: возничего, лучника и копейщика-щитоносца. Колесная ось проходила под серединой повозки, как у шумеров. Следом потопали арцавские копейщики и лучники. Колесницы иметь хеттским вассалам не положено. Сюда большая их часть приплыли на галерах. Обратный путь проделают на своих двоих. Заодно узнают свою страну получше. Замыкали, как обычно, охочие люди, если не считать тех, кто рванул еще вчера, поняв, что добыча здесь не светит. Эти в большинстве своем добрались до Милаванды пешком и ничего, кроме времени и сослуживцев, не потеряли.

— Проводим их, чтобы меньше вреда нанесли и лучше запомнили, что соваться к нам не следует, — сказал я Эйрасу, который стоит рядом со мной на верхней площадке надвратной башни.

Места вокруг города мы знаем лучше пришельцев. В том числе и тропинки, по которым можно добраться до перевала быстрее, чем по дороге. Я приказываю Эйрасу возглавить копейщиков и проследовать по дороге, подгоняя удирающих врагов. Пусть видят его отряд и думают, что опасность сзади. Сам с отрядом лучников пошел по тропинкам, наперерез. Пришлось петлять между зарослями колючих кустов, переходить вброд ручьи и мелкие речушки. Мои воины босые, им водные преграды особых неприятностей не доставляют, а мне приходится разуваться и потом обуваться, чтобы не идти в мокрых сапогах. Я могу прогуляться босиком по траве, но по нагретым солнцам плитам городских улиц или по каменистым горным тропам мне слабо. Впрочем, пересечение речушек вносило приятное разнообразие. Вода в них очень холодная. Может быть, так кажется потому, что в сапогах ноги перегреваются. В любом случае она освежает, тонизирует, снимает усталость. Мне даже хочется порой так и стоять посреди речушки, а не торопливо переходить ее, быстро обуваться и бегом догонять отряд.

Для меня до сих пор остается загадкой, откуда в горах берется вода? Нет, я теоретически подкован, знаю, что на камнях ночью при понижении температуры конденсируется влага из воздуха, но все равно кажется странным. Такая же ситуация у меня была и с электричеством. Я знал, что это электроны движутся по проводам. При этом их скорость ниже, чем у улитки, а ток передается со скоростью света. Из-за этого складывалось впечатление, что мне что-то недоговаривают, потому что и сами не знают.