Нарративная практика. Продолжаем разговор

Майкл: У меня возникает образ молодого человека, у которого в жизни было много сложных ситуаций, и они шли подряд, практически без передышки. Одновременно он считал необходимым выполнять все свои обязательства перед людьми. Вы упоминали, что он обещал помогать своими публикациями детям с онкологическими болезнями. И делал это так хорошо, как мог. Понимаете, что я имею в виду? Я думаю о том, как он жил, и мне кажется, он просто очень устал. Устал бороться.

Венди: Мне кажется, в последний год он очень старался.

Майкл: Да…

Венди: Может быть, старался больше для нас, чем для себя.

Майкл: То есть то, что он старался весь прошлый год, – это было из чувства долга.

Венди: Да, я думаю, так. И сейчас, когда я думаю, что ему больше не больно, мне становится легче.

Майкл: Да…

Венди: И мне не нужно это больше нести.

Майкл: Да…

Венди: Для него это кончилось. Ему не больно. Я имею в виду ту боль, с которой он жил все эти годы. Она ушла. Ему не плохо больше. И я не должна из-за этого больше переживать. Может быть, я продолжаю как-то заботиться о нем, несу эту боль. Но сейчас это уже не имеет смысла. Это ничему не помогает.

Майкл: Мне кажется очень важным то, что вы сейчас сказали, я хотел бы это записать. Можете повторить? Пожалуйста! Про то, что он решил отпустить всю эту боль. Он принял это решение.

Венди: И мне кажется, что я продолжала нести бремя этой его боли.

Майкл: Да.

Венди: И страдания из-за боли. Но он все это уже отпустил. Ему больше не больно. И может быть, я уже тоже не должна все это нести.

Майкл: Да. Если бы он мог быть здесь сейчас с нами и услышал бы, что вы сказали, как бы он отреагировал на это? Подтвердил бы он этот вывод – исходя из того, что вы о нем знаете?

Венди: Да, я думаю… я думаю, он бы сказал: «Мама, тебе не нужно больше это нести», потому что ему это не помогает никак.

Майкл: То есть он бы сказал: «Да, мама». Какие бы слова он использовал, если бы был здесь? Он же был очень умный и…

Венди: Очень умный. Он бы, наверное, сказал, что я сделала лучшее из возможного. Что это его решение, и его решения никакого отношения не имеют к тому, что делала или не делала я. Просто у него такая судьба – столько страдать, и он решил, что больше так не хочет. И я предполагаю, что для него было бы горько, что он не мог с нами общаться, – со мной, с сестрой. Я не знаю, во что он верил, есть ли жизнь после смерти, или нет. Он говорил, что ходит в церковь на всякий случай. Иногда он ходил в церковь – вдруг то, что там говорят – это правда. Но он на самом деле… он не верил в это. Так что…

Майкл: Похоже, что он был личностью, ваш Тед.

Венди: Да, так и есть.

Майкл: То есть он бы сказал что-то вроде: «Мама, я сделал лучшее из того, что мог. Тебе нужно понять, что я принял решение избавиться от боли, и тебе тоже не имеет смысла продолжать. Мое решение никак не связано с тобой. На самом деле это было решение, которое я смог принять, только когда я немножко отстранился. И ты знаешь, я решился на этот шаг». Так он сказал бы? Он бы обратился к вам: «Мама…»

Венди: Да.

Майкл: Он бы сказал: «Мама…»

Венди: Да. И он…

Майкл: «Я сделал все, что от меня зависело».

Венди: Он записку оставил, и в ней написал, что я сильная. И смогу дальше жить.

Майкл: То есть он хотел, чтобы вы сделали то, что вы делаете сейчас – восстановили бы контакт с ним прошлым, с тем, каким он был. И возможно, вспомнили бы и восстановили какие-то особые аспекты ваших отношений с ним?

Венди: Да. Я думаю, он хотел этого.

Майкл: Да.

Венди: Я уверена, что он хотел этого. Я думаю, что это… тяжело, когда отношения строятся вокруг страданий…

Майкл: Даже думать об этом больно.

Венди: Да. Больно. Ну, потому что там столько было всяких эмоций.

Майкл: Да.

Венди: Я не всегда понимала, что происходит.

Майкл: Да.

Венди: Когда я лежала с ним в больнице, я старалась делать для него все, что могла. Я помню, как-то раз мы чего-то ждали в приемной больницы, и у нас на руках была история болезни. И мы стали ее читать. Чего, конечно, никогда не стоит делать. Там было написано, что когда его привозила на процедуры я, а не отец, он гораздо хуже контактировал с врачами, больше жаловался, приходилось чаще поправлять аппаратуру. Когда отец его привозил, врачам было легче с ним. Мои объяснения этого… ну, я бы предпочла объяснить это тем, что мне… мне он мог сказать: «Мне больно», или «Пожалуйста, пойди, попроси их, чтобы они поправили». Я шла и просила, я все это делала.

Майкл: То есть с вами он мог уважать свои переживания, они не обесценивались, как это происходит обычно в больничной рутине. В больницах человеческие чувства часто становятся невидимыми.