Нарушенная заповедь

После печальных событий прошло полтора месяца, а жизнь все никак не хотела возвращаться в привычную колею. Да и как она могла вернуться, когда все, ради чего Кристина жила последние годы, осталось позади? Работа, которая была основным источником радости и давала ей энергию, необходимую для выполнения этой самой работы. Не стало работы – не стало энергии, жизнь замерла, застыла. И хотя гипс уже сняли и Кристина довольно сносно перемещалась с помощью трости, выходить из дома не хотелось. Так спокойнее. Да и незачем – заботу о наведении чистоты в квартире и наполнении продуктами холодильника за небольшое вознаграждение взяла на себя соседка Валентина, сидящая в декретном отпуске с маленькой дочкой. И Кристина, полностью отдавшись апатии и пораженческому настроению, с трудом заставляла себя утром встать с постели, автоматически что-то ела, не чувствуя вкуса пищи, и убивала время, переключая каналы телевизора. Спать ложилась засветло, радуясь, что закончился еще один бесконечно длинный день.

Ее любимым занятием стало бесцельно сидеть, закутавшись в плед, в старом бабушкином кресле. После смерти бабушки Кристина собиралась выбросить его. Пустое и нелепое в своей пустоте, оно напоминало дикого зверя, которого охотники выследили в джунглях, усыпили и привезли в город. И теперь, очнувшись, этот зверь смотрит на мир и не узнает его, не понимает, куда подевалось все то, что было ему бесконечно дорого.

Ася звонила ежедневно, порывалась приехать. Кристине очень хотелось, чтобы она приехала, и одновременно очень не хотелось. Не хотелось вспоминать о пережитом. Может, как-нибудь потом. А еще Ася наверняка сейчас с Рыбаком, и он наверняка не отпустит ее одну. Они уйдут, а в квартире еще долго будет пахнуть можжевельником с кардамоном. Зачем это надо? И она извинялась, ссылалась на занятость, приглушенным шепотом сообщала, что находится на процедурах в поликлинике, в бассейне, в фитнес-центре, в салоне красоты. Верила ли Ася? Может, да, а может, нет. Но попыток договориться о встрече не оставляла.

Однажды позвонила Марчук. Долго рассказывала о последних новостях «Апогея». О том, что шеф в последнее время какой-то странный. О том, что Женю Симбирского никто не похищал, он попросту сбежал от чересчур опекавшего его папаши. О двадцати пяти миллионах, принесших шефу мировую известность, а фирме – огромное количество новых покупателей. Кристина было задумалась, какая группа товаров принесла больший доход, но вдруг поняла, что ей это уже абсолютно безразлично.

– Кстати, – в конце рассказа сообщила Марчук, – шеф спрашивал о тебе.

– И что же его интересовало? – Кристина поняла, что именно ради этого Марчук и звонила, и сердце забилось быстро-быстро.

– Не хочешь ли ты вернуться.

– Вернуться? – вот он, малиновый берет, с радостью подумала Кристина.

– Да, вместо Малышко. Креативного директора.

– А Малышко что, уволилась?

– Пока нет, но ты же знаешь, у нас это быстро делается, – в голосе Марчук зазвучала неприкрытая тоска.

Радость померкла, малиновый берет оказался изрядно облезшим и уродливым, и только сердце по инерции продолжало ускоренно биться.

– Быстро, – согласилась Кристина. – Нет, я не вернусь. Я уже нашла работу.

– Ну и здорово, а то я переживала за тебя.

– Спасибо, Людочка, – искренне поблагодарила бывшую коллегу Кристина.

– Кстати, Кристин, у меня тут стоит коробка с твоими вещами, я попрошу кого-нибудь, чтобы завезли? Я бы сама заехала, но ты же знаешь, у меня дети, мама… Времени совсем нет.

– Мне она не нужна, можешь выбросить.

– Ну нет, тут такие штучки классные. Сама выбросишь, если захочешь.

Коробку привез вечером тот самый апогеевский водитель, который возил в школу Женю Симбирского. Кристина распорядилась поставить ее на пол в прихожей и, только когда водитель ушел, поняла, что коробка мешает открывать дверь. То есть протиснуться, конечно, можно, но зачем? Появился замечательный предлог не выходить на улицу. Отгородившись от мира подпертой коробкой дверью, Кристина окончательно впала в спячку. Но спячка оказалась недолгой.

От дремы под очередную серию очередного сериала ее отвлек телефонный звонок. Тревожный рингтон на телефоне Кристина давно сменила на стандартный, но сейчас звук показался ей другим – резким и требовательным.

– Кристина, привет, ты дома? – Асин голос звучал тоже необычно. С каким-то странным напором. И Кристина не смогла соврать этой новой Асе.

– Да, – сказала она.

– Нам с Тимуром нужно срочно с тобой переговорить. Знаю, что ты очень занята, но это крайне важно.

Это «нам с Тимуром» окончательно дезориентировало Кристину. Ладно бы «нам с Ваней», а Тимур как тут очутился? И вместо очередной отговорки она сказала: