Читаем Наруто (СИ) полностью

- А давай спарринг с нин, -- сразу повелся Киба. -- покажи, что умеешь.

- Так мы покалечимся, не пойдет, -- предупреждаю.

- Зассал, зассал, -- уже откровенно нарывается Киба.

- Ну ладно, после академии на школьном полигоне, -- даю себя уговорить.

На полигоне нас встречают все первокурсники, Киба постарался и пригласил свидетелей, как он будет меня валять. Встаю в стандартную стойку стиля листа и напитываю все тело Дотоном. Киба налетает как вихрь, удары сыплются непрерывно, я стою как столб и прикрываю только лицо. Дотон медленный, и заблокировать его атаки я все равно не успею. Наконец Кибе надоело избивать каменную статую и он отскакивает. Кулаки в крови, ногам тоже досталось. Я твердый.

- Уже все? -- деловито спрашиваю.

Киба мотает головой и повторяет атаку. Когда атака кончается, уже и без спроса видно, что все. Сливаю Дотон в землю, капельку Райтона в чакру для скорости и моя быстрая атака заканчивается ударом в голову. Тут надо очень осторожно, лучше недобить чем убить. Кибе хватило. Сажусь на колени, активирую Шосен и лечу Кибу. Представление окончено.

- Может его к ирьенинам отнести, -- предлагают зрители.

- Зачем? Все равно я сегодня дежурю, мне его и лечить. -- показываю жетон ирьенина.

Чакры на Шосен не жалею, будет Киба как новенький. Пять минут, и непосредственый Киба скачет вокруг, умоляя научить такому крутому дзюцу.

Вот так и зарабатывается авторитет в пацанячьем коллективе.

Пока был занят ирьенинством, не уделял много внимания делам деревни. Но вот у меня появилось время и побежали мысли про коварные планы. Идеология местного общества была насквозь клановой, попытка объединить кланы в деревню привела к "Воле Огня". Тот же, "клан превыше всего", где место клана занимает деревня. Я собирался бросить в этот деревенский нужник пачку дрожжей. Под названием легизм. Идеология, по которой собирались империи. Ближайший аналог состояния мира шиноби на Земле, это эпоха Воюющих Царств в Китае. Именно с помощью легизма Цинь объединила Китай, тупо завоевав всех вокруг. Оно, по меркам 21--века философия страшненькая, но по сравнению с окружающей действительностью жутко прогрессивная.

На первых порах мне не надо было прибивать тезисы к дверям администрации. Я действовал из тени. Брошюрка с названием "Великий трактат мудреца Шан Яна из страны Цинь--но--Куни о правильном управлении странами" увидела свет. Имена Шан Ян и Цинь я вставил в надежде заинтересовать Линуксоида. А в остальном это была теория легизма творчески переработаная с учетом особенностей шиноби, не удержался и смягчил некоторые заскоки Шан Яна. Я также раскритиковал Страну Огня, нигде не называея ее по имени. Памфлетик я распечатал в Асгарде, и раскидал по деревне по библиотекам, по книжным лавкам. Было несложно выбирая книгу положить на полку вместе с ней еще и скопированую из Асгарда брошюрку.

Теперь надо дождаться, пока дрожжи забродят. Процесс долгий и население не приучено мыслить в масштабе страны, но и до моего Хокагства еще далеко.

Шикамару изображал из себя ленивого кота, да только в спаррингах, уделывал меня всегда. Лентяй бы не смог бы так тренироваться. Как то Шика вытащил шоги и предложил сыграть. Естественно на уроке. Конечно я согласился. Пошел в Асгард, включил там компьютер, нашел программу Шоги. Их было множество, выбрал побольше размером. Сам я играть не умею, и учиться не собираюсь. Пришлось всю игру прыгать между мирами, но компьютер у Шики выиграл. И так несколько раз. Шика порывался остаться после уроков, но я его обломал, сказав что у меня дежурство. На следующее утро Шика ждал меня с доской наготове.

- Шикамару,-- сказал я ,-- я не умею играть в шоги. Ты извини, я тебя обманул.

- Не понял, как обманул?

- Видишь ли, Шикамару, есть такая хитрая печать, я её настроил и она вчера играла за меня.

- А разве есть такие печати?

- Конечно, как говорил великий мудрец Вынь У, печати могут всё и ещё немножко.

- Не слышал про такого мудреца.

- Я тоже не слыхал.

Мы весело рассмеялись, то что его победила таинственная печать, Шику не расстроило. Просить показать печать тоже не стал. Клановый. Правила знает.

Ирука вещает чтото у доски, дети делают вид что слушают. Не делают вид только двое я и Шикамару, который дрыхнет на задней парте. У нас есть одобреный Ирукой несласный договор, он не трогает нас, а мы сдаём все контрольные на 10 баллов. Если кто другой посмеет так себя вести, получит мелом в лоб. Приходить, кстати тоже не обязательно, но Шику заставляют, а мне делать нечего, по городу бегать уже не интересно, за город джинчурики никто не выпустит. А здесь можно подумать над новыми печатями и пообщатся с моими будущими соратниками. Сижу и задумчиво черкаю линии в блокноте. На перемене подскакивает Киба.

- Что за печати рисуешь?

Прогресс очевиден. Раньше Инудзука сначала не спросясь хватал тетрадку, только потом спрашивал. Приходилось бить в морду. Не раз. Зато теперь как человек.

- Это стихийки магнетизма.

- Это что?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза