Читаем Наруто (СИ) полностью

- Саске, у меня нет времени. Саске, всё это было гендзюцу, ничего того что ты видел на самом деле не было. Враги наслали гендзюцу. Ты меня понял?

- Да, -- кивает головой Саске.

- А теперь мне надо уходить, -- говорю я, -- ночью приду снова и мы поговорим, пока оставайся тут. Никому ничего не говори. Кругом враги и хотят наслать гендзюцу.

- Да.

Выхожу из Саске, светает. Сегодня я изображаю сиделку у постели больного друга. На зарядку не иду, в академию не иду, за чакрой Ро--сенсей пусть сам приходит. Начинает копошиться ночная смена, приходит дневная. До Учихи никому дела нет. Даже дежурный не идет принять больного, хотя положено.

Появляются два АНБУ, встают охранять в коридоре у двери. На удивление, никто меня не гонит. Подготавливаю самые убойные печати, что есть. Если придется драться, положу охрану, хватаю Саске и валю из деревни. Приготовил печать, запечатать Саске. Открыл окно. Готов.

Заходит Хокаге. Простаревший лет на десять, пол глазами тени, не спал пару ночей. Тяжела шапка Хокаговская.

- Здравствуй Наруто--кун, а ты как я погляжу уже настоящий ирьенин. Знаю, знаю, что ты свое обещание сдержал и пользу деревне приносишь. Как пациент твой, Саске? Еще в себя не приходил?

- Нет, Хокаге--сама.

- А где его лечащий ирьенин? Или ты здесь один?

- Никого нет, Хокаге--сама. -- грустно подтверждаю.

- Вот как! -- сверкает глазами Хирузен. -- Но мы это поправим.

Он уже собирается уходить, но оборачивается.

- Наруто--кун, ты же друг Саске?

- Да, Хокаге--сама.

- Позаботься о нем, Саске очень важен для деревни. Я же позаботился о тебе, теперь ты позаботься о Саске. Это приказ Хокаге.

- Да, Хокаге--сама.

Хогаге с АНБУ удаляется, а в палате начинается суета, прибегает сам Хьюга Акира с толпой народа, Саске моют, втыкают глюкозу. Приходит Яманака Иноичи, но разводит руками. Итачи каким то образом закрыл внутренний мир брата от всех. Можно только ждать. Если Саске сам справится с гендзюцу Итачи, то очнется, если нет, то нет.

На меня посматривают косо, но гнать не решаются. Отхожу только поесть в столовку и в туалет. Опять заступает ночная смена. Иду к Саске во внутренний мир. Сразу накидываю хенге Наруто. Вот и он. Уже восстановился до прежнего возраста. Детская психика пластична, и в плохом и в хорошем.

- Привет, Саске.

- Наруто? А ты как здесь оказался? Ты настоящий или ты гендзюцу?

- Правильно вопросы задаешь, Саске. Да, я Наруто. Здесь я тебя лечу, потому как у меня такая работа. А все гендзюцу для тебя закончились навсегда.

Действительно навсегда. Мои печати последнего поколения может пробить только такая мощь чакры, что разрушит тело. Чужую чакру они разлагают на составляющие и сливают в СЦЧ.

- Что мы здесь делаем, Наруто? -- Саске ведет себя все уверенее.

- Мне нужно рассказать тебе, что произошло. Кто то убил весь твой клан.

- Я знаю, это был Итачи, -- вздыхает Учиха.

- Ты НЕ знаешь. Ты был в гендзюцу, где тебе показали Итачи. В гендзюцу можно показать хоть Рикудо--сеннина. Я не знаю, кто убил твой клан, это мог быть и Итачи. Но верить в гендзюцу не советую.

Учихе, мысль о невиновности Итачи нравится. Она позволит ему сохранить реальность с любимым старшим братом в центре. Ту реальность в которой он жил до сих пор. Ломать ее сейчас нельзя, только медленно менять, сохраняя психику.

- Сейчас Итачи ушел из деревни и его объявили нукенином. Если он невиновен, то враг, который убил клан, затаился. И мы не знаем кто это, и под какой личиной прячется. Если ты будешь говорить всем, что Итачи не виноват, враг поймет, что гендзюцу не подействовало и тебя убьет. И он очень силен. Тебе надо стать сильнее, чтобы схватится с таким врагом. Тебе все понятно?

- Да.

Учиха есть Учиха. Есть враг, которого надо найти и превозмочь. Все сводится к стандартной ситуации. Превозмогать Учихи умеют. Искать нет. Добавим:

- Этот враг наверняка хорошо спрятался, нелегко тебе его будет найти. Трудно будет не показать ему, что ты ищешь его. Трудно будет стать сильнее и нанести удар тогда, когда он его не будет ждать. -- задача поставлена.

- Я уничтожу его, -- шипит Саске.

- Тогда давай я покажу как отсюда выйти. Только ты не говори, что меня здесь видел, это моя секретная техника.

Утром весть о пробуждении Саске разнеслась по больнице. Как правило таких выздоровевших сразу выписывают, шиноби лечится не любят и все равно сбегают сами, так чего их держать? Но пистон вставленый Хокаге еще не выветрился и пришлось Саске проходить полное обследование, чтобы прикрыть задницу ирьенинам.

- Куда пойдешь? -- спросил я уходящего Саске.

- Домой конечно, -- удивился тот.

- Давай провожу.

- Спасибо, но я сам.

Сам так сам, никто его не тронет. АНБУ проследят, а у меня опять вечернее дежурство начинается. Третье подряд, как пришел в больницу, так и не уходил.

- Ушел? -- спрашивает Ро--сенсей, когда прихожу в приемную палату.

- Ушел, -- вздыхаю.

Утречком бегу в академию. Все уже в курсе, что я лечил Саске и допрашивают как он. Отвечаю что Саске занят делами клана и как закончит, придет. Народ понимающе кивает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза