Нас ждет Севастополь

Уральцеву не спалось, и не потому, что боялся, не верил часовым. После рукопашного боя он всегда чувствовал душевный надлом. «Какая страшная вещь война, – думал в такие минуты Уральцев, – она срывает с человека все покровы многовековой культуры и пробуждает в нем зверя».

Разведчики спали беспокойно, вздрагивая и судорожно сжимая оружие. Уральцеву стало тяжело смотреть на них, он вышел на крыльцо и сел на ступеньку. Все небо было укутано мрачными серыми тучами, вдали виднелось такое же серое пустынное море. Поеживаясь от сырого холодного воздуха, Уральцев подумал, что ночью, если они останутся в этих домах, неплохо бы затопить печи. Он ощупал рукой в кармане пятидесятиграммовую пачку чая, которую купил на рынке в Сочи.

Три дома, которые занимали разведчики, подверглись ожесточенному обстрелу из орудий и минометов. Но большинство снарядов и мин, к счастью, разорвались на пустыре, коверкая трупы валявшихся немцев. Один снаряд разворотил угол дома, занимаемого Семененко. Мина обрушила крышу в доме старшины. Около дома Крошки разрушило сарай.

После двадцатиминутного обстрела гитлеровцы перенесли огонь артиллерии на другие дома в Станичке, а на роту Глушецкого опять начали атаку. Теперь они наступали мелкими группами, вперебежку. И на этот раз атака была отбита. До рукопашной дело не дошло.

Под вечер гитлеровцы предприняли третью атаку. Разведчики отбили и ее.

Когда стемнело, Глушецкий поручил старшине и санинструктору отвести раненых в санчасть, а потом сходить к причалу и разведать насчет боеприпасов. Он написал донесение Куникову о том, что отбил три атаки противника, потерял почти половину роты и не имеет боеприпасов.

– Отдашь лично майору, – сказал он старшине, вручая ему донесение.

– Разрешите взять с собой еще двух человек, – попросил Безмас.

Вызвались идти со старшиной Добрецов и Байсаров.

– Кок затопил печь и варит рисовую кашу на молоке, – сообщил Безмас.

– А хозяйка коровы уцелела? – спросил Глушецкий.

– Весь день провела в погребе. Сейчас помогает коку.

Минут через тридцать после ухода старшины пришел Трегубов и подал Глушецкому записку от Куникова.

Куников писал:

«Видел, как отражали атаки. Ребята у вас орлы. Передай им мою благодарность. Приказ о дальнейших действиях получите после выяснения обстановки».

– Донесение я отправил со старшиной, – сказал Глушецкий. – Дождемся его возвращения. Пока отдыхайте.

Вскоре кок разнес по взводам два ведра каши. Каждому досталось по полкотелка.

Попробовав, Кондратюк с восхищением воскликнул:

– Нечитайло! Ты божественный кок! Такой каши я за всю войну не едал!

Нечитайло ухмыльнулся и не без гордости заявил:

– Дело знаем. И от адмиралов благодарности получали.

– От адмирала – что, – протянул Гучков. – Ты заслужи благодарность от матроса.

В ожидании приказа Куникова разведчики легли спать, оставив в каждом доме по двое часовых. Глушецкий ложиться не стал, решив дождаться старшину.

Безмас вернулся в десять часов вечера с запиской от Куникова.

Глушецкий прочел: «В полночь пришлю отделение автоматчиков. Передашь им оборону в занятых вами домах. Вашей роте приказываю наступать от Станички левее по направлению к высоте Безымянной и оседлать дорогу из Новороссийска в совхоз «Мысхако». Если удастся перейти дорогу и занять кладбище – будет хорошо. С высоты, на которой находится кладбище, просматривается вся Станичка. Желаю успеха, Куников».

Глушецкий вынул из планшета план Новороссийска.

– Все понятно, – намечая путь движения на плане, проговорил он. – Выходим на открытую местность.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

В эту ночь высадились штаб, два батальона и три роты: саперная, санитарная и связи бригады полковника Громова.

Высадка проходила под непрерывным огнем. Немецкие батареи обстреливали подходящие к причалу корабли и сам причал. Большой урон наносила батарея шестиствольных минометов, установленная где-то в городе. Эти минометы, которые моряки прозвали «ишаками» за противные воющие звуки, накрывали сплошным огнем большую площадь. Деревянный причал был разнесен в щепки, остались торчать из воды только столбы. Огненный ураган перепахал всю землю вокруг, разрушил стоящие поблизости здания.

Бригада Громова понесла большие потери. Начались они еще в море. Гитлеровцам удалось подбить канонерскую лодку, на которой находились стрелковый батальон и батарея артдивизиона. Канлодка затонула в пяти кабельтовых от берега. Спаслось с нее мало. Не все солдаты смогли добраться до берега по студеной февральской воде. Пошли на дно несколько танков, пушки, минометы, противотанковые ружья, большое количество боеприпасов. Около берега гитлеровцы утопили два мотобота. Один морской охотник взорвался от прямого попадания снаряда в бензоцистерну. Десантники, спрыгнув с корабля и попав под ураганный огонь, бежали со всех ног от берега по направлению к Станичке.