Нас ждут

— Ну как — зачем? — усмехнулся дядя. — Затем... чтобы скользко было влезать!.. Зачем? Чтобы лучше всё крутилось, без шероховатостей — вот зачем! Ну и вопросы ты задаёшь!

— Не бойтесь, я пролезу туда! Вы знаете, у нас в доме... тёмная комната была, ну, в одном окне на втором этаже свет никогда не зажигался. Как только ни забирались мы туда! И на верёвке с крыши спускались! И через подземный ход!

— Значит, опыт есть у тебя? Это хорошо, — сказал дядя. — Теперь только математику осталось выучить, чтобы толк был от твоих появлений в узких местах.

— Я выучу. Это легко. По сравнению с тем, что я тут увидел, в школе учиться покажется легко.

— Ну-ну! Только не забудь смотри, что ты сейчас сказал! Гидростанция эта — не последняя, много ещё построить предстоит! Так что давай готовься! Будем ждать.

— Так я никуда и не уезжаю! — Я поднялся с дивана. — Я и в этой гидростанции поучаствовать успею!

— В этой? Ну вряд ли! Мне вообще непонятно, честно говоря, как ты на плотине вдруг оказался, там же на подходе контроль стоит, посторонних не пропускает!

— А я через тоннель!

— А, понятно! Ну и как тебе он?

— Страшное дело! Непонятно только, для чего он, если кончается на обрыве.

— Это сейчас там обрыв, а потом до этого тоннеля плотина поднимется, машины по этому тоннелю будут ездить с одного берега на другой.

— А сейчас как же... Почему машины ездят по нему?

— Какие машины?

— А встретил я в тоннеле какую-то машину. Медленно ехала так... зловеще... и какие-то люди там сидели, очень страшные!

— Так это же я там и сидел! — Дядя захохотал. — Мы с Кузьминским ездили туда, посмотреть, как поднимается вода. А ты где был?

— А я в нише прижался.

— Надо же, как разминулись с любимым племянничком в узком месте! — улыбнулся дядя. — Так, значит, не узнал ты меня?

— Нет! — я покачал головой. — Освещение там было очень страшное... снизу.

— А... действительно, рожа! — дядя осветил себя снизу лампой, погляделся в зеркало.

Зазвонил телефон. Дядя поспешно брякнул лампу на стол, схватил трубку:

— Алло! Дворняка мне... Дворняк?! Я снова к вам по поводу вторичной обмотки... Вылетаете? Так... Запишу сейчас. Встрлетим обязательно! Ну за это спасибо! До встрлечи! — дядя Кадя повесил трубку. — Сам летит! — Он радостно повернулся ко мне: — Вроде как вся страна слетается сюда! Да это и понятно: крупнее стройки, чем эта, сейчас нет! Сталь к нам из Новокузнецка идёт, кирпич — из Ачинска, цемент — из Красноярска, металлоконструкции — из Днепропетровска. Вся страна работает на нас, но и мы уж должны не подвести! И мы не подводим, как мне кажется. Взять хотя бы тоннель, который ты видел уже. Тысяча сто метров его длина. Больше километра. Причём пробит он в диабазе — самом твёрдом изо всех камней! И за полтора месяца всего!

— А почему обязательно в самом твёрдом надо было пробивать? — поинтересовался я.

— Потому что плотина строится на прочной скале. Специально такое место подыскивали по всей Сибири. Ведь плотина же, видал, наверное, в скалы упирается как будто руками. Тут слабая скала не годится. Тут чем прочнее она тем лучше! Надолго строим, всё надежно должно быть!

— А если землетрясение случится — не обвалится? — спросил я.

Дядя Кадя в ответ вздохнул.

— Не должно вроде бы обвалиться! Одной стальной крепи — двести тысяч тонн! Должны удержать свод... А кто тебе про землетрясения сказал?

— Мне — никто. Я так, на всякий случай спросил. А что, бывают тут землетрясения?

Вдруг мне показалось, что пол качнуло, я схватился за стул.

— Да, вообще-то, — вздохнув, сказал дядя Кадя, — существует такая теория, что слишком сильное вмешательство в геологическое устройство района может привести к возникновению землетрясений. А мы ущелье расширили, водою его наполнили почти доверху. Сотни миллиардов тонн давят на земную кору там, где раньше ничего не давило. Так что всего можно ожидать. Надо готовыми быть!

— А нельзя как-нибудь было... аккуратнее всё делать... потише?

— Потише, говоришь? — Дядя усмехнулся. — Потише не получается. Такую реку, как Енисей, одну из самых мощных у нас на земле, остановили почти, и не только остановили — работать заставляем, в грудь, можно сказать, пихаем: «Здорово, друг!». Тут тихой жизни не получается, тут уже кто кого! Не зря он взялся сейчас за нас: по двадцать тысяч кубов в секунду уже гонит к плотине, надеется перехлестнуть, смыть с себя назойливых пришельцев!

— А он и сейчас поднимается?

— А ты думал, он ночью спит?

— А мы как же?

— И мы не спим! Без перерыва третью смену подряд бетонщики на плотине. Они поднимаются вверх — и Енисей не отстаёт.

— А когда вы его... в агрегаты впустите?

— Когда... — Дядя задумался... — Послезавтра должны! На кухню выйдем давай, оттуда видно!

Мы вышли на кухню, оттуда всё было видно. Плотина была освещена яркими прожекторами со скал, и на участках горели гирлянды лампочек, как на ёлке, и в этом освещении то и дело сверкали столбы воды, подпрыгивающие над плотиной, раздуваемые шквальным ветром.